Народы России. Кеты | Наша среда

Кеты (самоназвание кето, кет — «человек», мн. ч. денг — «люди», «народ»; ранее применялись этнонимы остяки, енисейские остяки, енисейцы) — малочисленный коренной народ Сибири, живущий на севере Красноярского края. Используют кетский язык, который относится к группе енисейских языков.

Широко расселены в нижнем течении р. Енисей. Больная часть кетов живет в Туруханском районе Красноярского края, расселяясь в виде компактных групп по притокам Енисея Елогую, Сургутихе, Пакулихе, Курейке. Подкаменнотунгусская группа pacceляется на территории Эвенкийского АО. Таким образом, этническая территория кетов в бассейне Енисея простирается с юга на север более чем 1500 км.

По данным переписи населения 2002 года, численность народа — 1494 человека. Проживают в основном в сельской местности трёх районов Красноярского края (1189 чел.): Туруханском (866 кетов в сёлах Келлог, Туруханск, Сургутиха, Мадуйка и др. н. п.), Эвенкийском (211 кетов в селе Суломай и др. ) и Енисейском (Сым). В посёлках Келлог, Суломай и Мадуйка кетское население — преобладающее. В начале 2000-х годов несколько десятков представителей этноса проживало в г. Красноярске.

Неоднозначной является антропологическая оценка кетов. В общей расовой классификации кеты относятся к енисейскому антропологическому типу, входящему в состав уральской расы. По всему комплексу антропологических признаков кеты являются монголоидами с несколько ослабленной степенью выраженности монголоидных черт. Обладая рядом общих признаков, по территории проживания, они обнаруживают сходство с соседними народами. Так, северные группы кетов в антропологическом плане тяготеют к селькупам, отчасти хантам и ненцам, а южная, подкаменнотунгусская, к хакасам и шорцам. В настоящее время сформулировано положение, что уральские черты кеты приобрели достаточно поздно, поэтому, енисейский антропологический тип генетически не связан с уральской расой и может быть выделен в самостоятельный систематический ранг. Но данная позиция является дискуссионной.

Кетский язык в лингвистической классификации занимает изолированное положение. Он входит в енисейскую языковую семью, в которую, наряду с кетским, включаются языки зафиксированных в ХVIII в. в верховьях р. Енисей, а ныне ассимилированных, аринов, асанов, котов и некоторых других народов. Лингвистические связи енисейцев прослеживаются в отношении тюркских и самодийских языков. Современный кетский язык делится на два диалекта: имбатский, объединяющий ряд говоров территориальных группировок кетов (курейский, елогуйский и т.д.) и сымских, сохранившийся у неболъшого числа кетов.

Современные кеты являются потомками одного из так называемых енисейскоязычных народов, или даже единого енисейскоязычного народа, в прошлом жившего в Южной Сибири. Это арины, асаны, яринцы, байкотовцы и котты, которые в течение ХVIII – ХIХ вв. были ассимилированы окружающими их народами. Так, енисейские компоненты принимали участие в формировании отдельных групп хакасов (качинцы), тувинцев, шорцев, бурят. Миграционные процессы, которые в Южной Сибири были связаны с этнополитической историей тюрок, коснулись и енисейские народы. Начало переселение предков кетов связывается с IХ – ХIII вв., что привело к оседанию немногочисленных групп кетоязычного населения по берегам Енисея и его притоков. Именно здесь, в контакте с хантами и селькупами, а затем и с эвенками, сформировалась самобытная кетская культура.

Этническая культура кетов сформировалась на основе хозяйственно-культурного типа таежных охотников и рыболовов Южной и Западной Сибири и имеет много аналогий с обликом культуры селькупов, хантов, северных алтайцев, шорцев. Это землянка со специфическим отопительным устройством — чувалом, распашная одежда, скроенная из одной шкуры, лыжи и ручная нарта. Сходными, являются многие технические приемы и технологии обработки различных материалов, способы промысла животных. В культуре кетов, которые расселяются по притокам Енисея, большую роль играет рыбная ловля, являющаяся основным видом хозяйственной деятельности в летнее время. На Енисейском Севере кеты освоили транспортное оленеводство, вместе с которым в их культуру проник ряд элементов оленеводческого обихода: одежда, олений транспорт. Южная, подкаменнотунгусская группа кетов оленеводства не знала. Наряду с выше перечисленными чертами кетской культуры, которая восходит к северной охотничье-рыболвецкой традиции, в ней присутствуют явления, относящиеся к кругу скотоводческих культур. Это распашная длиннополая халатообразная одежда, штаны, по крою сходные с южносибирскими типами, некоторые виды обуви, элементы конструкции чума, ряд пищевых традиций.

В культуре кетов выделяется несколько типов жилищ. Полуземлянка — основная разновидность постоянного жилища. В плане квадратная, имела деревянный каркас, который сверху покрывался расколотыми бревнами, ветками и дерном. Отапливалась при помощи разновидности очага — чуваша. На нем же готовится пища.

Чум — универсальное жилище. Особенностью кетского чума является набор и характер соединения основных шестов. Их два, один вставляется в развилку второго. Затем ставилось еще 5 шестов. Изнутри эта конструкция скреплялась деревянным обручем. Покрывается тисками из бересты, или оленьих шкур.

В качестве временных, использовались каркасные постройки из гнутых прутьев. Покрытием таких построек служили ветки береста.

В летний период на рыболовных угодьях в качестве жилища могла использоваться дощатая лодка-илимка грузоподъемностью до 4 тонн. На илимке из гнутых прутьев делалась каюта, покрытая берестой.

Источники: www.ethnos.nw.ru, ru.wikipedia.org

Понравилось это:

Нравится Загрузка…

Квашеная рыба и уникальные обряды. Что известно о народе кетов? | ЭКОЛОГИЯ

Среди сотни народов, населяющих Красноярский край, один выделяется особо. Его численность едва превосходит тысячу человек. Земли, которые он занимает, не особо богаты или плодородны. И тем не менее кеты – совершенно уникальный народ. Их легенды говорят, что они пришли со звёзд в час создания Земли. Как удалось им сохранить небесные правила жизни, «АиФ-Красноярск» рассказала кандидат исторических наук Наталья Ворошилова.

Их прогнали людоеды

«Происхождение кетов действительно до сих пор оставляет больше вопросов, чем ответов, – говорит Наталья Владимировна. – Как и большинство сибирских народов, они не являются автохтонным (изначальным) населением той территории, которую сейчас занимают. Проблема в том, что кеты не похожи и на своих нынешних соседей. Внешностью, языком, генами. Сейчас всё больше подтверждений находит версия о принадлежности кетского языка к некогда существовавшей древней палеоазиатской семье народов. Её остатки обнаруживаются на пространстве от Пиринеев до Берингова пролива и Северной Америки. Проще говоря, их предки говорили на языках, которыми сейчас владеют баски, северокавказские народы (абхазо-адыгские), сино-тибетские и индейские. Причём язык американских родственников кетов так же не похож на язык их соседей. Так что не исключено, что в случае территориального спора наши кеты могут претендовать на половину США» (Смеется).

Понятно одно: кеты когда-то пришли на Енисей. Народная легенда говорит, что раньше они жили в верховьях реки, на плодородных землях, не зная нужды и печали. Но однажды на них с юга напало племя людоедов. Идентифицировать их современным историкам не удаётся, возможно, монголоиды – киргизы? Немногочисленные кеты вынуждены были оставить прежние земли и скрыться от агрессоров на севере. Бегство остановилось в Туруханской долине Енисея.

Дети природы

Кеты были и остались истинными детьми природы. Они верят, что душой обладает всё сущее на земле – рыба, трава, зверь, каменный утёс. В кетском языке даже растущее дерево обозначается как одушевлённое, а срубленное становится неодушевлённым. Только кеты верят в то, что есть среди людей такие, которые слышат, как говорят неодушевлённые предметы. Страшная судьба ждёт таких чутких людей. Потому что слышат они каждый стон, каждый крик деревьев, которые срубает безжалостная рука человека. Потому эти люди гибнут от голода, не в силах выдержать жалоб гибнущих растений.

Особым образом этот народ почитал птиц. В первую очередь лебедя, орла и гагару. Их мясо никогда не употреблялось в пищу. Причина проста: по вере кетов, первым в мире шаманом был орёл! Именно он научил сибирский народ своему искусству. Все великие волшебники превращались в лебедей. Кеты верят, что во время камлания шаман превращается в птицу и может облететь полмира.

Котёл подарков

Прирождённые следопыты, охотники и рыбаки, кеты привыкли обеспечивать себя продовольствием сами, кроме покупной муки. Лучшим помощником в этом деле им служил национальный лук. Окрестные народы – селькупы и энцы – предпочитали покупать луки кетского изготовления, признавая их уникальные боевые качества. Впрочем, на­деясь на меткую стрельбу, кеты не забывали смазать наконечник стрелы рыбьим ядом, чтобы даже малое ранение сделало охоту максимально эффективной. Охоту на крупного зверя в отличие от соседей кеты вели коллективно. Причём в соответствии со старым анекдотом во время облавы они стремились гнать животное в сторону стойбища, чтобы не пришлось далеко тащить тушу.

Хотя мужчинам этого делать и не приходилось. По традиции, дело охотника – убивать зверя, а вот разделывать и нести добычу домой – задача женщин. На них же возлагалась миссия разделать тушу без пролития крови, не нарушая целостности суставов, чтобы животное могло потом возродиться.

Как ясачный народ, то есть обязанный платить пушной налог в государственную казну, кеты последовательно выбили в районе своего обитания сначала соболя, потом бобра и горностая. В результате главной их целью стала белка, которую не гнушались пускать и в пищу. Она составляла 80–90% стоимости всей добываемой пушнины. Хороший стрелок за сезон добывал до 1 тыс. шкурок. Белка же была и главным расчётным средством при женитьбе. Отец невесты устанавливал выкуп от 300 до 700 шкурок, и вся родня помогала жениху набрать требуемое количество. Обряд сватовства начинался с подношения котла, набитого подарками. Его ставили перед входом в чум родителей невесты. Если утром посудина не была перевёрнута вверх дном, а подарки разбросаны вокруг, это означало, что свадьбе быть.

Замолчавшая песня

К сожалению, годы советской власти не лучшим образом сказались на судьбе этого народа. Бездумная уравниловка и распространение общих санитарных знаний плохо отразились на традиционном образе жизни кетов.

 «Тундра – не место для ребенка» – вещали советские плакаты, нанося удар по самому важному в сохранении культуры, особенно малых народов – по молодёжи, – считает Наталья Ворошилова. – Оторванные от привычного уклада дети какое-то время сопротивлялись многомесячному «заточению» в интернаты. Многие сбегали и даже похищались родителями, но в итоге оказывались за школьной партой. Выучив русский язык, они поневоле начали забывать свой. Ведь на каком языке идёт повседневное общение, тот и становится главным. В результате мы имеем нынешнюю картину, когда родной речью владеют не более 150 человек из полутора тысяч. Да и те в массе своей старики, которые уходят быстрее, чем успевают передать свои знания».

Не так давно активистов, ратующих за восстановление культуры кетов, постигло настоящее горе. Ушёл из жизни последний охотник, умевший петь «личную песню» на родном языке. Личную песню родители дарят ребёнку при рождении. У неё абсолютно персональный мотив, а вот слова дополняются с течением жизни человека. Теперь и это совершенно уникальное искусство можно отнести к разряду утраченных…

Квашеная рыба с душком

«Глядя на блюда, которые предполагает традиционная кухня кетов, современные диетологи наверняка содрогнулись бы и даже не стали бы пытаться сосчитать количество калорий, – продолжает Наталья Ворошилова. – Между тем в них заключена многовековая мудрость этого народа».

Кеты традиционно жили в условиях сразу нескольких дефицитов – тепла, пищи и даже кухонного инвентаря. Поэтому еда должна была решать все три эти проблемы разом. Именно поэтому все блюда их кухни очень сытные и калорийные! Они включают огромное количество жира, чтобы человеку было тепло. На севере не так много съедобных животных и растений, поэтому на стол идут практически все их части. И, наконец, способы готовки и хранения пищи являются совсем неевропейскими. Впрочем, некоторые блюда можно встретить в самых изысканных ресторанах.

К примеру, всем известна строганина из рыбы и мяса, которую в Европе подадут за дикие деньги. Сушёную и вяленую рыбку вся Россия и сегодня перебирает в магазинах, выбирая, кому посуше, кому пожирнее. А вот квашеную рыбку вы купите вряд ли, хотя у кетов это и привычное блюдо. Для приготовления улов помещают в закрытую ёмкость без доступа воздуха (в мешок из шкур или в земляную яму, стенки которой обложены древесной корой) и под снег на пару месяцев. По прошествии указанного времени блюдо готово. Такую, «с душком», пищу легко и быстро переварить и усвоить северному организму, чей набор ферментов не такой мощный. А главное, соблюдено условие трёх дефицитов – тепло не потрачено, еда готова и легко переварится организмом, а свободный мешок всегда найдётся.

Рыба, мясо, рыбий жир, пресные лепёшки, ягоды, черемша и клубни сараны – вот, собственно, и вся кетская кулинария. Впрок заготавливали в основном рыбу – муку (порсу), вяленую (юколу), «варку» (вываренные в рыбьем жире рыба, икра и внутренности). Популярны были отвары трав, которые заменяли дорогой покупной чай. Любили также супы с бульонами, но это уже термальная обработка.

Кеты верили, что с помощью пищи можно получить свойство или качество его обладателя: съевший сердце глухаря станет осторожным, как птица; проглотивший (не жуя!) глаза медведя будет долговечным, как хозяин тайги. Кстати, голову медведя, лося, рыбу первого улова ели только мужчины.

Традиций | Студенческая жизнь | Прием в бакалавриат

Light the Night, ежегодная традиция первого года обучения

Традиции кампуса лежат в основе университетской культуры. В Brandeis мы приветствуем инклюзивность, активность и самовыражение.

Это не значит, что мы не делаем классику. Выставить весь кампус на игру плей-офф судей? Еще бы — жюри будет там в силе. Встречаете весеннюю погоду звездным концертным составом? Вырвитесь из блеска и хорошего настроения.

Но здесь есть и другие традиции, которых вы больше нигде не встретите — от гонок на санях до культурных праздников и танцевальных представлений, которые возводят латексную краску для тела в форму изобразительного искусства (спросите The New York Times). Они просто часть того, что делает Брандес, Брандес.

Леонард Бернстайн Фестиваль творческих искусств

Леонард Бернштейн — один из величайших музыкантов и композиторов в истории, а также один из самых почитаемых профессоров Брандейса. Каждый апрель в его честь Брандейс проводит Фестиваль творческих искусств — захватывающую демонстрацию талантов кампуса, а также признанных на национальном уровне исполнителей и художников, в которой участвуют буквально сотни студентов, преподавателей, сотрудников и выпускников.

Это творческий подвиг, сочетающий в себе музыку, танец, театр, кино и искусство. Вы даже можете выступить на фестивале сами!

Культура Х

Каждый апрель 16 студенческих организаций объединяют свои усилия, чтобы устроить Культуру X — вечер мультикультурного веселья в форме танцев, музыки, поэзии и других творческих форм выражения со всего нашего сообщества и со всего мира.

Культура X, созданная с любовью при поддержке Межкультурного центра, является одним из наших самых мощных и популярных шоу года.

Вечера у Чама

Кофейня в кампусе Брандейса официально называется Cholmondeley’s, но это слишком много. Поэтому мы называем это Чамом.

Спрятанный у подножия легендарных башен замка Узен, Chum’s — это студенческое притон, где проходят вечера с открытым микрофоном, музыкальные представления и другие мероприятия, организованные более чем 200 клубами и организациями Брандейса.

В выходные и будние дни в Chum’s гудит. Приходите и присаживайтесь на удобный диван. Закажите прессованный сэндвич, молочный коктейль или экзотическую смесь кофе. Затем расслабьтесь и наслаждайтесь шоу.

Никогда не знаешь, кто может выйти на сцену: Трейси Чепмен, Адам Сэндлер, Майк Познер, OK Go и Genesis выступали в Chum’s.

Жидкий латекс

Вы больше нигде не найдете этот ежегодный фестиваль. В Liquid Latex студенты Brandeis танцуют, как следует из названия мероприятия, в латексной краске — и только в латексной краске.

Приходите вместе со своими друзьями, чтобы поставить танцы, придумать костюмы и устроить сногсшибательное выступление на выбранную вами тему — от современной интерпретации классической мифологии и народных легенд до современной интерпретации современной классики, такой как Покемоны. Или просто наслаждайтесь шоу!

Весенний фестиваль

Нам нравятся наши идиллические зимы в Новой Англии, но когда наступает весна, мы придаем значение хорошей погоде — и нет лучшего способа отметить смену сезона, чем музыка и еда на солнце.

Springfest, наш ежегодный концерт, проводимый на Chapels Field в выходные перед выпускными экзаменами, включает Kendrick Lamar, Childish Gambino и Icona Pop, при поддержке местных исполнителей и многообещающих музыкантов самого Брандеса.

Хотите ли вы стать ближе к действию или полюбоваться видом на травянистый холм (с легким доступом к парку грузовиков с едой), Springfest — это шанс повеселиться и расслабиться — независимо от вашей скорости.

Мы, жюри

Brandeis — это дружелюбное, гостеприимное и инклюзивное сообщество, но это не значит, что мы не любим побеждать. Наши студенты-спортсмены завоевали национальные титулы и всеамериканские награды, а также стали представлять свои страны на Олимпийских играх.

И с 19 университетскими командами, от футбола и баскетбола до фехтования и легкой атлетики, у суперфанатов Жюри нет недостатка в шансах выступить в поддержку судей.

Итак, избавьтесь от знаков, песнопений и раскраски кузова и приготовьтесь пошуметь, пока судьи вершат правосудие в соревнованиях UAA и DIII.

24-часовой мюзикл

Каждую осень студенческий театральный коллектив — крупнейшая студенческая театральная труппа Брандейса — ставит грандиозный 24-часовой мюзикл. Актеры и певцы должны за 24 часа выучить реплики, сшить костюмы и подготовить декорации для таких музыкальных представлений, как «Блондинка в законе» или «Классный мюзикл».

Звук невозможен? Подумайте еще раз. Готовый продукт всегда представляет собой восхитительное сочетание юмористических представлений и действительно впечатляющих представлений.

Полуночный шведский стол

Каждый семестр Студенческий союз Брандейса организует ужин на вынос для всего кампуса, известный как «Полуночный буфет».

Вам нужно быть в студенческом центре Усдан, когда часы пробьют 12:00. Наслаждайтесь аппетитным буфетом блюд из ресторанов со всей впечатляющей гастрономической сценой Уолтема, представляющих эклектичный спектр кухонь — от пиццы и китайской еды на вынос до эфиопских самбус и фройо.

Еда, безусловно, является главным событием, но если вы сможете оторваться от своей тарелки, у вас есть шанс поймать какую-нибудь добычу, которую Студенческий союз бросает с балкона!

Гонки на санях в Библиотечном холме

Метели и метели являются частью зим Новой Англии, наряду с красивыми зимними пейзажами и случайными снежными днями. Именно тогда вы увидите, как одноклассники спускаются на санках с крутого холма между Часовней Филд и библиотекой.

Нет саней? Без проблем! Возьмите картон, крышку мусорного ведра или что-нибудь еще, что выглядит скользким, и вперед!

Чам Нгек | Национальный фонд искусств

Интервью с Мэри Экштейн

NEA: Поздравляем с получением награды. Какова была ваша реакция, когда вы услышали эту новость?

ЧУМ: Большое спасибо. Я был так взволнован.

NEA: Расскажите о своем первом опыте обучения игре на музыкальных инструментах?

ПРИЯТ: Я учился на слух у дедушки. Я слушал его, когда он учил своих учеников. Я был первым и единственным ребенком в семье, который занимался музыкой. Когда я рос, я жил с дедушкой, а не с отцом и матерью. К нам домой приезжало много учеников учиться музыке у дедушки, но он не хотел, чтобы я учился музыке, он хотел, чтобы я учился в школе. Но когда я увидел, как учатся другие ученики, у меня появилось сильное желание учиться самому. Поскольку дедушка не разрешал мне, я вышел на улицу поиграть, но я все еще мог слышать музыку, и мои уши всегда слушали. Я действительно не знаю, что со мной случилось. Я думаю, что каждый день, весь день я слышал музыку. Это засело у меня в голове, и я захотел научиться.

Первым делом я научился держать ритм. Мой дедушка согласился учить меня песням, заставляя меня петь мелодии без слов. Я просто пел «най, най, най, най», прежде чем начал играть на инструментах. Он заставил меня начать напевать такие мелодии. После этого он позволил мне играть на барабанах, на больших барабанах, и научил меня играть на них простые паттерны.

НЕА: Как он научился играть?

ЧУМ: Сначала он учился у своего старшего брата. Думаю, мой дедушка был последним в семье — у него было много братьев, сестер не было. Всего их было восемь. Я никогда не встречал никого из них, кроме его старшего брата. Его брат научился музыке, потом вернулся домой и научил этому дедушку. Позже дедушка нашел учителя музыки.

NEA: Как со временем изменились музыкальные традиции камбоджийской народной и классической музыки? Было ли много инноваций? Изменилось ли значение, придаваемое ему с течением времени в сообществе?

CHUM: Было много изменений. Во-первых, у нас есть множество подходов и техник игры на инструментах. Это называется «флоев», что-то вроде импровизации. Для музыканта это способ показать свой стиль. Группа музыкантов будет играть одну и ту же песню вместе, но каждый будет исполнять ее по-своему. С годами возможности сделать это сильно упали. Теперь люди выступают более стандартно, без добавления личных украшений и украшений.

NEA: Одна из интересных особенностей камбоджийской музыки в этой стране заключается в том, что музыканты из разных регионов Камбоджи часто впервые играют вместе. Это вдохновляет в музыкальном плане?

ЧУМ: Как я уже говорил, камбоджийские песни исполняются по-разному, с разными «флоев» в разных провинциях. Поэтому, когда разные музыканты собираются вместе, чтобы играть, поначалу им это трудно. Нам нужно много часов репетировать вместе, чтобы это сработало. Когда мы начинаем, мы думаем, что играть вместе будет невозможно. Как будто у нас нет ничего общего — нет возможности соединиться. Это в основном потому, что наши «флоев» так отличаются друг от друга.

NEA: Вам нравится, когда разные музыканты играют вместе?

CHUM: Да, потому что я получаю больше опыта. Я многое узнаю от других музыкантов. Тогда у меня будет больше техник, которые я смогу использовать в своей игре в будущем. Это также помогает мне находить и создавать способы советовать музыкантам играть так, чтобы это объединило группу.

NEA: Что вы чувствуете, когда играете музыку?

ЧАМ: Когда я играю музыку, я чувствую… например… иногда мне может быть плохо, я могу быть несчастлив, у меня могут быть проблемы на работе… но когда я играю музыку, я чувствую себя лучше. Я возвращаюсь к нормальной жизни.

NEA: А как насчет реакции сообщества на музыку? Увеличилось ли его значение для общества?

ЧАМ: Людям здесь трудно слушать и ценить камбоджийскую музыку, потому что их окружает так много разных музыкальных стилей. Им трудно понять. Из-за этого студентам также труднее изучать камбоджийскую музыку.

NEA: Как местное камбоджийское сообщество реагирует на вашу музыку? Они ностальгируют по этому поводу?

CHUM: Когда люди из Камбоджи слышат музыку, многие из них тоскуют по дому или вспоминают свою жизнь в Камбодже. Но потомки камбоджийцев, рожденные здесь, обычно просто не понимают. Когда они слушают выступление, одну песню за другой, они думают, что я играю одну и ту же музыку снова и снова. Они не умеют отличать одно произведение от другого.

NEA: У вас есть любимые инструменты или песни, на которых вы играете?

CHUM: Некоторые из моих любимых песен — это те, которым меня научил мой учитель, но я редко играю их, потому что другие музыканты, как правило, их не знают. Так что я играю их как соло. На церемонии награждения я сыграю свою любимую песню, которую я выучил у своего учителя, Мастера Чоу Нита. Я сыграю соло на ксилофоне roneat aik. Песня называется «Леди идет по песку».

NEA: Это ваш любимый, потому что он напоминает вам вашего учителя? Или есть другие причины?

ЧУМ: Я слышал, как он играл, но не на публике, а один, утром. Он просыпался и играл эту песню. Я до сих пор помню те утра. Сначала я выучил музыку на слух. Позже я попросил его научить меня играть на нем. До того, как он научил меня этому, я в основном знал это.

NEA: Я знаю, что вы много преподаете. Есть ли серьезные проблемы в продолжении традиции?

ЧУМ: Здесь трудно учить и продолжать мою традицию. Во-первых, трудно найти хороших студентов. Кроме того, не хватает времени, чтобы преподавать и учиться. Мне приходится работать с девяти до пяти пять дней в неделю в магазине тканей. Я могу преподавать и выступать только по выходным и по вечерам. Студенты также заняты и, следовательно, менее преданы делу. Есть много проблем. Это очень трудно.

NEA: Какой совет вы даете своим ученикам, чтобы стать хорошими музыкантами?

CHUM: Во-первых, я учу их основам. Они должны освоить это в первую очередь. Я могу сказать, какие ученики могут делать больше, например, причудливые вариации и «флоев». По сути, я учу каждого ученика самому сложному и красивому варианту произведения, с которым, как мне кажется, он или она может справиться в данный момент. Таким образом, они не разочаровываются, пытаясь сделать что-то, что выходит за рамки их способностей. Но я также даю им что-то стимулирующее и стимулирующее, что-то, что заставит их продолжать учиться, а также произведет максимальное впечатление на аудиторию в зависимости от таланта и навыков ученика. Когда ученик начинает, я прежде всего говорю ему или ей сосредоточиться и слушать то, что я им говорю. Во-вторых, я хочу, чтобы они привыкли к ритму. Некоторые люди не могут играть вовремя. Если они не могут этого сделать, это затрудняет обучение. В-третьих, ученики должны уважать учителя. Сразу могу сказать, что если ученик уважительно относится к учителю, он станет отличным учеником.

NEA: Сколько у вас сейчас учеников?

ЧУМ: У меня много. Они то и дело появляются, особенно мои младшие ученики. Они учатся какое-то время, затем переходят в среднюю школу и бросают. Кажется, что каждые два-три года у меня появляется совершенно новая группа этих младших школьников. И у меня есть студенты в других штатах. Так много людей хотят, чтобы я поехал в их штат и преподавал там. Например, я работал со студентами в Северной Каролине, Род-Айленде и Мэне. У меня есть несколько студентов в каждом из этих штатов. Затем, когда я уезжаю в отпуск, например, в Калифорнию, я обучаю там многих студентов. Итак, включая всех, молодых и старых, здесь и по всей стране, я бы сказал, что у меня около шестидесяти учеников. Все они считаются моими учениками. Я учу их всякий раз, когда у нас есть возможность собраться вместе. Я даже учу их по телефону и посылаю им записи. У меня просто нет времени выезжать за пределы штата, чтобы часто учить их столько, сколько мне бы хотелось. Я не могу брать отпуск более двух недель в году, и мне нравится откладывать хотя бы одну из них, чтобы провести ее с семьей.

NEA: В заключение, не могли бы вы немного рассказать о том, что значит для вас ваша музыка и почему вы продолжали играть и преподавать все эти годы.

CHUM: Я не хочу терять свою музыку. Если я не буду учить, оно исчезнет. На самом деле, сначала, когда я понял, как тяжело будет иметь работу и быть музыкантом в Соединенных Штатах, я хотел бросить преподавать и играть. Приехать жить в США было тяжело. Я плохо говорил по-английски и не мог найти хорошую работу, не требующую тяжелой работы. Многие просили меня научить их. Я фактически отказался, объяснив это тем, что устал и мне некогда. Но потом я подумал: «У меня много музыкальных знаний. Что я делаю, бросаю все это? Я люблю свою музыку.