Штраф за стерлядь 2017: Впервые за 18 лет в России подняли штрафы за незаконный вылов рыбы — Татцентр.ру

За любую рыбу — на полную катушку — новости на сайте Ак Жайык

Уголовное дело и полумиллионный штраф за килограмм черной икры грозит нарушителю рыбоохранного законодательства. За мешок незаконно добытого частика тоже грозит ответственность уже по Уголовному кодексу, а не по КоАП.

Факт незаконного лова рыбы осетровых пород (белуга, осетр, шип, севрюга и стерлядь) влечёт за собой возбуждение уголовного дела по статье 339 УК РК («Незаконное обращение с редкими и находящимися под угрозой исчезновения, а также запрещенными к использованию видами животных»), предусматривающей наказание от штрафа в размере до трех тысяч МРП (6,8 млн тенге) до лишения свободы  на 3 года.

— Помимо уголовного наказания нарушителю предъявляется иск о возмещении ущерба рыбным ресурсам. Если раньше сумма равнялась 14 МРП  (около 32 тысяч тенге) за 1 кг незаконно выловленной красной рыбы, то теперь – 100 МРП (226 900 тенге). А если он задержан на особо охраняемых природных территориях, то добавляется коэффициент 3, — комментирует официальный представитель Атырауской территориальной инспекции лесного хозяйства и животного мира (рыбоохрана) Олег ТУШКАНОВ.

По цене «золотого» обойдется нарушителям и частик. За судака, сазана, карпа, жереха, берша, сома, налима, толстолобика, щуку нарушитель возместит ущерб в размере  1,3 МРП за кг. А попадись  он в заповедной зоне (Дамба, море) эта сумма автоматически утроится. Кроме того, при превышении суммы ущерба в 100 МРП дело становится уголовным. В отношении таких видов как лещ, вобла, язь, карась, окунь, линь, красноперка, густера, чехонь установлен размер вреда в 0,4 МРП за один кг.

Чрезвычайно ужесточена ответственность за убийство каспийского тюленя: 193 МРП (почти 438 тысяч тенге) против прежних 50 МРП (113 450 тенге) за особь.

Кроме того, теперь за каждые 100 грамм икры осетровых видов взыскивается 100 процентов от размера возмещения вреда за взрослую особь. Например, нарушитель задержан с 2 килограммами икры в городской черте. В этом случае помимо уголовной ответственности ему будет предъявлен иск на сумму 4,5 млн тенге, а в заповедной зоне эта сумма возрастет втрое, — пояснил на примере Тушканов.Произошли изменения и по линии охоты. Например, за одну особь незаконно добытого кабана иск предъявим не в 200 МРП, а в 250. За одну особь сайгака-рогача — 500 МРП.

— Тут же может резко возрасти и рыночная стоимость рыбы, и браконьерство не исчезнет, потому что маржа в этом опасном «бизнесе» станет еще выше.

— Во многом основными причинами исчезновения рыбы являются загрязнение водной среды, колебания уровня моря (отток воды) и истребление ихтиофауны браконьерами. Нельзя утверждать, что браконьерство — это результат бедности и безработицы. Бывшие нарушители природоохранного законодательства в последние годы стараются максимально «легализоваться», получая весной и осенью разрешительные документы на промысловый лов. Думаю, этот процесс только усилится в результате этих мер. На самом деле эффективность защиты биоресурсов крайне низка. Максимум наказания для браконьера это штраф либо срок условно. Штраф от браконьерства ничтожен, а доходы от него позволяют перекрывать все издержки. Давайте сравним. Например, чтобы браконьеру выйти в море, ему необходимо в среднем затратить около 50 тысяч долларов: байда 10-15 тысяч, два мощных мотора по 250-300 л/с по 15 тысяч каждый, плюс в море необходимо иметь 2 гармина (GPS навигаторы – З.Б.), по 500 долларов каждый, плюс стоимость орудий лова и бензина. А одна браконьерская сетка в море при хорошем улове тянет на 3 месячных заработка 3 сотрудников рыбоохраны, при их заработной плате от 65 до 95 тысяч тенге в месяц. На воде непросто сохранять принципиальность и честность, а низкая зарплата инспекторов порождает коррупцию, с которой мы все боремся.

— Вам виднее, конечно, однако новые штрафы кажутся драконовскими. Но чем ещё можно помочь нашей рыбе?

Рыба в Урал не заходит, т.к. все ерики заилены, она практически стоит в култуках, о чем знают браконьеры.

Во-первых, необходимо ускорить мелиоративные работы, чистку ериков, и рыба пойдет весной, как в былые времена, вверх против течения. Рыба ищет, где лучше и глубже.

Во-вторых, считаю необходимым на законодательном уровне проработать вопрос о запрещении или упорядочении морского промыслового лова в нерестовый для рыбы период. Таким образом, легче будет отслеживать браконьерские суда, которые маскируются под легальных рыбаков.

В целях минимизации фактов браконьерства лично я считаю целесообразным ликвидировать все конфискованные байды – как орудие браконьерства. Выкупать их за счет государства с последующим уничтожением, в целях недопущения вторичного оборота.

Следующий шаг — ужесточить контроль над рыболовными предприятиями, не осваивающими квоты. Необходимо усовершенствовать механизм государственного контроля в области рыболовства и закрыть так называемые законные лазейки, которые потворствуют браконьерскому лову. Речь идет о таких организационно-правовых проблемах, как нахождение на промысле предприятий с «мизерными» квотами. Необходимо изымать доли квот у тех, кто не осваивает 50% в течение 2 лет подряд.

Целесообразным было бы установить видеонаблюдение на рыболовецких участках и на пунктах приема рыбы с привлечением средств бизнеса.

Также считаю необходимым придать зимовальным ямам правовой статус особо охраняемых природных территорий.

Для перекрытия потребительского канала необходимо привлекать к ответственности базаркомов и владельцев ресторанов, где продают рыбу осетровых пород и в меню имеются блюда из данного деликатеса.

— С браконьерами сегодня борется много ведомств. Порой кажется, что вас слишком много. И получается как в поговорке про семь нянек. 

— Рыбу в Атырау охраняет большое количество силовых структур – рыбоохрана, полиция с ее отделами, морские и береговые пограничники, ГПР «Акжайык» и другие ведомства. Большое число контролеров зачастую создает на воде неразбериху. Информацию о проводимых мерах удержать в секрете невозможно, происходят постоянные утечки о рейдах — как правило, все знают заранее о планируемых совместных мероприятиях, и смысл теряется.