Главная Школьные новости Фотогалерея Документы Для родителей Государственная Итоговая Аттестация Вопросы и ответы

Главная

Зачисление в ОУ

Официальный сайт

Прямая ссылка на наше учреждение

Форум Победителей РФ

Форель разбивает лед в «Гоголь-центре». Кузмин форель разбивает лед спектакль

Форель разбивает лёд. Гоголь-Центр.08.10.2017. - "Заведу себе велюровую шляпу"... (с)

Из пяти поэтов, которые Гоголь-Центр собрал в «звезду», Михаил Кузмин мне наименее интересен. Просто потому, что я почти не знакома с его творчеством: несколько стихотворений, открывающих цикл «Акмеисты» в маленьком двухтомнике поэзии Серебряного века — вот и всё, что я читала.

Но к спектаклю, конечно, готовилась — прочла 11-й сборник стихотворений поэта, где основным произведением — именно «Форель». Прочла с большим удовольствием: «серебряная» вязь слов нервна и чувственна... и словно выходит с плоскости листа в объем. В общем, очень понравилось.

Но изначально я взяла билет на эту постановку по причине не поэтической, а театральной: одну ипостась Кузмина, то есть — одну их главных ролей в спектакле играет Один Байрон. Нравится он мне; знаю, что в Гоголь-Центре актер занят довольно плотно, но, со времен сатириконовских «Денег» видела его лишь в «Мертвых душах». Будем считать, соскучилось.

Да, магнит. Тянет к нему. Играет превосходно. По-кузьмински чувственен и взнервлён. Фантастически пластичен. Потрясающе поет. Легкий акцент, который уже почти не заметен, придает актерской игре элитарность и интеллектуализм, что так присущи были атмосфере Серебряного века.

Герой Одина Байрона aka Михаил Кузмин — человек в самом расцвете сил. Молодость, перемешанная с опытом. Как истинный поэт, взнервлен, легко переходит от состояния высшего счастья к глубочайшему отчаянию.

Илья Ромашко, играющий Кузмина в возрасте солидном... а, что там! - играющий Кузмина стариком на пороге смерти, кажется не столь эмоциональным. Немощный старец (частично роль играется в стариковской маске, частично — с открытым лицом совсем не старого человека). Но ведь именно в пору заката была написана и опубликована «Форель» - с нервным дрожанием текста, с высшим счастьем и глубочайшим отчаянием... Этот старик помнит всё. Он уже далеко, он за непроницаемой стеной прошедшего времени... но он здесь, рядом — и, словно Мадонна в Пьетте, он держит на коленях и оплакивает свое прошлое. Два возраста — юный мужчина и древний старик — страдают единой душой и вместе скорбят по возлюбленному.

Возлюбленного, которого теряют, находят, вновь теряют и вновь находят... надолго ли?.. зовут Юрий Юркун, и играет его Георгий Кудренко. Юркун был женат, и строчки дневников его супруги (актриса Мария Селезнева), доказывающей, что ее и лишь ее всю недолгую жизнь любил «Юрочка» - перемежают поэтические строки.

Но... спектакль построен так, что мы видим и спокойное уважительно-равнодушное отношение мужа и жены, и страсть двух мужчин. Страсть обжигающую, раздирающую душу когтями ревности и тоски... и много лет спустя заставляющую задыхаться в безвоздушном пространстве одиночества.И — возвращение, когда руки тянутся друг к другу... но так страшишься объятий, словно касание может разрушить то ли явь, то ли сон фантастического счастья... А потом... помните, у Шагала есть картина «Влюбленные. Прогулка», когда один из них буквально летит по небу?.. Вот — именно так, с реальным полётом, и играется встреча Кузьмина и Юркуна.

Но на скользком холодном льду сценической звезды счастье не может быть долгим. Юркун будет расстрелян. Кузмин, на самом деле, умрет совсем не в древних летах...Предисловие моего двухтомника, выпущенного в 1991 году, завершается фразой: «К началу 1930-х годов творчество Кузмина воспринималось, как несозвучное времени, и он вынужден был отойти от литературной деятельности».То есть — перестать писать. А разве для НАСТОЯЩЕГО поэта это не равно «полной гибели всерьез»?

Спектакль (он короткий, час с небольшим) тронул до глубины души. А такое редко бывает со мною в театрах, чтобы выходила оттуда с тремоло в руках и смесью печали и восторга в душе... Если честно, то даже спала сегодня плохо — думала...Возможно, посмотрю постановку повторно. Потому что у меня остались не до конца «разъясненными» и память-экономка, и воображенье-boy. И тапёры — один из них с простреленным виском.

А еще очень хочется еще раз услышать, как Один Байрон поёт Балладу (Шестой удар!):И легкий треск, и синий звон,И огоньки кругом,Зеленый и холодный сонОкутал спящий дом.Она горит и слезы льет,Молиться ей невмочь.А он стоит, ответа ждет...Звенит тихонько ночь...- Быть может, душу я гублю,Ты, может, - сатана:Но я таким тебя люблю,Твоя на смерть жена!

bertran01.livejournal.com

Форель разбивает лед в «Гоголь-центре»

Фото: Ира Полярная 12.03.2018Эвелина Гурецкая

В течение двух сезонов в «Гоголь- центре» один за другим выходили спектакли проекта «Звезда», объединившие пять поэтических судеб. Особое место в этом ряду занимает посвящение поэту «Серебряного века» Михаилу Кузмину - «Кузмин. Форель разбивает лед».

Четыре имени, четыре луча этой пятиконечной «Звезды» у всех на слуху: Пастернак, Мандельштам, Ахматова, Маяковский. Каждый из них по-своему попал «под колесо истории». Но почему в этом ряду вдруг оказалось посвящение Михаилу Кузмину, ни от репрессий, ни от гонений не пострадавшему? Чье имя большинству наших современников мало что говорит, а то и попросту незнакомо? Ответом на этот вопрос служит сам спектакль, которым его режиссеру–постановщику Владиславу Наставшеву удалось не только передать языком театра магическую силу поэзии, но и рассказать о жизни и судьбе личности незаурядной, наделенной многими талантами и в чем-то даже опередившем время. Но чтобы подобный вопрос и вовсе не возникал, перед началом каждого представления режиссер встречается со зрителями, напоминая, что поэт Михаил Кузмин был действительно явлением той эпохи, которую мы традиционной называем «Серебряным веком русской поэзии».

Фото: Ира Полярная

«Один из самых загадочных поэтов Серебряного века», как называли Кузмина современники, родился в 1872 году, в Ярославле, в семье дворянина. Как литератор заявил о себе довольно поздно, сначала его увлекла музыка. Он даже отучился три года в консерватории, причем его учителем был Римский-Корсаков. Музыку Кузмин сочинял всю жизнь, писал романсы, оперы. Может, потому так музыкальна и его поэзия. Он попробовал себя и в драматургии, сочинял музыку к театральным постановкам. Но все это было уже после того, как он стал признанным поэтом. Его первая книга стихов «Сети» вышла в 1908 году, имела громкий успех и признание критиков. Но заговорили о Кузмине еще раньше, после публикации его повести «Крылья», которой он первым в России открыл тему однополой любви. При этом сам Кузмин не скрывал характер своей интимной жизни. Более того, он делал это с небывалой для того времени открытостью. Не отличавшийся яркой внешностью, Михаил Кузмин любил и умел привлекать к себе внимание. То он одевался как старообрядец, ходил в смазанных сапогах и поддевке. А сменив русские одежды на европейские, стал признанным денди.

Фото: Ира Полярная

Впрочем, эстетизм был атмосферой того времени. В том же стиле были и написанные Кузминым стихи. Он никогда не был гоним властями, даже после революции, которую принял безоговорочно. Бытует мнение, что ему покровительствовал нарком иностранных дел СССР Чичерин, с которым они были дружны с юношеских лет. Но были годы, когда его стихи не печатали вовсе, а во времена СССР книги Кузмина не издавались в течение 60-ти лет, вплоть до 1989 года. Последний сборник стихов Михаила Кузмина — «Форель разбивает лед» — вышел в 1929 году. Именно этот сборник вдохновил рижанина Владислав Наставшева на постановку своей новой театральной фантазии на сцене «Гоголь-центра». Предложенную режиссером концепцию поддержал художественный руководитель театра Кирилл Серебренников — так появился спектакль «Кузмин. Форель разбивает лед», пятый луч «Звезды». Маленький шедевр, где безупречно все: сценическое решение, форма самого спектакля, в котором органично сочетаются разные жанры — от «большой драмы», до разновидности кабаре с элементами цирка и все это в сочетании с потрясающим перевоплощением артистов создает эффект полного погружения в атмосферу давно ушедшей эпохи.

Фото: Ира Полярная

На сцене в виде звезды — два Кузмина: старость (Илья Ромашко) и молодость (Один Байрон). Помимо них — Память-экономка (Светлана Мамрешева), Воображение-boy (Михаил Тройник), а также два существовавших в реальности персонажа — Юрий Юркун, возлюбленный поэта (Георгий Кудренко) и его жена, Ольга Гильдебрандт-Арбенина (Мария Селезнева). Равноправными действующими лицами можно считать и двух музыкантов за фортепьяно — Всеволода Князева и Николая Сапунова. Оба в образе. Один даже с простреленным виском. Помимо Шуберта и Вагнера звучат сочинения, написанные специально для постановки режиссером. Все действие построено на стихах Кузмина из его последнего сборника. Старый Кузмин читает обо всем, что было в его жизни, по сути, делясь мыслями и чувствами. И это звучит как исповедь прожившего непростую жизнь человека, испытавшего любовь и разочарование, искавшего в жизни красоту и гармонию, и в конце пути ничуть в этой жизни не разочаровавшегося. Таково удивительное свойство стихов поэта Михаила Кузмина. Молодой Кузмин в отличие от Старого стихов не читает, он только поет — ведь он всего лишь воспоминание.… Настоящим украшением спектакля стали исполняемые артистом Одином Байроном музыкальные композиции. Именно эти композиции — сочинение режиссера-постановщика, который стал не только композитором в своей инсценировке, но еще и художником по костюмам. Выбранный им стиль — словно отражение того времени, в котором жил поэт, с его культом красоты и преданностью хорошему вкусу. Илья Ромашко в маске дряхлого старика, которую он время от времени снимает, словно предстает перед зрителями зрелым человеком в разные годы своей жизни. Один Байрон, обладатель незаурядного голоса, своим пением вносит дополнительные краски в поэзию Кузмина. Оба артиста сумели создать столь достоверные образы, что трудно отдать кому-то из них предпочтение.

Фото: Ира Полярная

Помимо стихов в спектакле есть пояснения — скорее, рассказ о некоторых обстоятельствах жизни поэта во время его любовной связи с Юрием Юркуном. Это отрывки из дневников жены Юрия, Ольги Гильдебрандт — Арбениной. Ведет этот рассказ актриса Мария Селезнева, и делает это искренне, порой по-девичьи простодушно. Именно от нее мы услышим в самом начале спектакля, что самым большим несчастьем поэта было то, что «он любил мужчин, любящих женщин». Но в большей степени это спектакль о трагедии талантливой личности. В какую бы эпоху ни довелось жить человеку одаренному, незаурядному, он всегда будет биться «как рыба об лед» о стену непонимания, а зачастую и непризнания. На пути в вечность лишь его творения способны пробить эту стену.

Фото: Ира Полярная

Темы:

thr.ru

«Кузмин. Форель разбивает лёд», реж. Владислав Наставшев, Гоголь-Центр

Это второй из «поэтических» спектаклей Гоголь-Центра, которые я смотрела. Всего их предполагается пять (в следующем сезоне — о Маяковском) — по числу лучей пятиконечной звезды, которая является основой сценографии. У звезды — двойной смысл: пятиконечность отсылает к советской эпохе, но в то же время речь все-таки о «звездах», о пяти выдающихся поэтах, выбранных по очевидно субъективному принципу. Видимо, я посмотрю все, потому что и второй спектакль мне очень понравился.

Старый и больной поэт декламирует свои стихи из последней прижизненный книги, а перед его мысленным взором проходят персонажи и события прежних лет — как выступления в кабаре, сцена которого представляет собой наклоненную в сторону зала ледяную звезду. Звезду, по которой скользит, с постоянным риском сорваться в пропасть, о которую бьется с надеждой пробиться в бесконечность, в вечность, к чужому сердцу — абсолютно прекрасный герой Одина Байрона.

Я довольно спокойно относилась к ролям Байрона в Сатириконе. Понятно, что тогда он был молодым и неопытным, но главное — не соответствовал стилистике Сатирикона, его огромной сцене и репертуару. Теперь, после Чичикова и Кузмина (Кафку еще не видела), мне кажется, что в Гоголь-Центре актер нашел себя, получился какой-то российский Бродвей.

Спектакль Наставшева, конечно, авторский (режиссер выступает еще и в качестве композитора и художника), но держится он в основном на Байроне — на его пении, на пластике, на его актерской индивидуальности. Старый Кузмин (Илья Ромашко) представляет себе людей, с которыми прежде встречался, в несколько карикатурном виде — всех, кроме себя самого. Байрон играет Кузмина во цвете лет, успешного, красивого, сложного, ищущего любви — таким бы хотел себя видеть сам поэт, это персонаж из фантазий, на которого зрители смотрят со стороны. И это — персонаж русской богемы, четко приписанный к Серебряному веку. Правда, Серебряный век здесь не выходит за рамки личной драмы, но эта драма и сам герой вобрали в себя особенности эпохи и во многом определяются ею.

Байрон почти все время на сцене. Язык его героя — музыка, пение, пластика. Он поет стильные и мелодичные романсы на стихи Кузмина, танцует на заплетающихся ногах, постоянно теряя равновесие, падает на покрытый трещинами «лед», скользит по нему, барахтается на лонже, поднятый вверх — как цирковой воздушный гимнаст. Его совсем уже небольшой акцент добавляет пикантности к исполнению (все-таки Серебряный век — век вычурный, манерный). При этом — много иронии, тонкой, красивой. Да и сама история «любовного треугольника», которая легла в основу сюжета, не только драматична, но иронична по сути. Недаром Ольга Гильдебрант-Арбенина (Мария Селезнева), хорошенькая и наивная, и мысли, кажется не допускала, что ее мужа Юрия Юркуна (Георгий Кудренко) и поэта Кузмина связывают близкие отношения. Любовная драма двух мужчин разворачивается на фоне ее наивного щебетания.

Тема, конечно, рискованная по нынешним временам, но спектакль поставлен с большим вкусом и тактом, придраться здесь явно не к чему. В общем, я получила большое эмоциональное и эстетическое удовольствие, хотя впечатление от «Пастернака» было, пожалуй, сильнее и глубже, но это, возможно, личное.

teatr-live.ru

ЗОЛОТАЯ МАСКА - ФЕСТИВАЛЬ И ПРЕМИЯ

Никто не умел так обольщать, очаровывать, соблазнять, как Кузмин, этот граф Калиостро русской поэзии. «Последний стыд и полное блаженство» – вот тайная формула его творчества и неизменный девиз жизни. Он никогда не числился в первых рядах пантеона страдальцев, праведников и гениев. Не страдалец – все-таки умер своей смертью в пожилом, по тогдашним меркам, возрасте на больничной койке. Совсем не праведник и даже наоборот. Что касается гениальности, тоже до последнего времени имелись на этот счет сомнения. Хотя его главный поэтический сборник «Форель разбивает лед» любые вопросы снимает. Конечно, гений, но так и не ставший гранитным памятником… Вся «Форель» в «Гоголь-центре» – это один развернутый жест. Ты невольно подсчитываешь «удары», на которые поделена кузминская поэма, как фуэте балерины. Каждая стихотворная глава становится очередным пластическим номером. Для любой поэтической метафоры режиссер находит свой пластический ключ. Следить и разгадывать его находки — удовольствие для театральных гурманов. Но главное – Наставшеву удалось уловить внутренний ритм и молчаливую боль стихов Кузмина. Чем острее страдание, тем сладостнее пение главного протагониста, певца и актера американца Одина Байрона. У него роль молодого Кузмина, каким, наверное, тот представлял себя в мечтах. В жизни, судя по сохранившимся портретам и фотографиям, Кузмин был маленьким, субтильным, рано облысевшим. А тут неотразимый, черноокий, бородатый красавец с нежным голосом сирены. По сути, на голосе Одина и держится вся сложная, замысловатая конструкция спектакля. Он поет и проживает стихи Кузмина, сохраняя при этом их красоту, лиризм и интимность. Во многом благодаря Одину в «Форели» наметились контуры какого-то нового, непривычного театра, какого еще не было на наших подмостках. По жанру, наверное, это ближе всего к кабаре или к тому, что называется one-man show, хотя на сцене задействовано несколько персонажей. Но это именно шоу в западном смысле слова по внутреннему напору, музыкальной пластике, энергетике, а не только поэтическое представление, где все по очереди читают стихи.

журнал «Сноб»

www.goldenmask.ru

«Кузмин. Форель разбивает лед», "Гоголь-центр", режиссер Владислав Наставшев.

Вообще-то – не до смеха, а, с другой стороны, рассмешили, не успел еще начаться спектакль. Что сделали? Да, всего ничего: рассказали, почему канал «Культура» отказался снимать сюжет про «Форель». Мол, сказали, не та биография у Кузмина, потому что, ну сами понимаете, да и, помимо этого, Кузмин - не Ахматова и не Пастернак, имея, видимо, ввиду, не столь громкое имя Михаила Алексеевича.Оно, конечно, в некотором смысле так и есть. Свои гомосексуальные наклонности Кузмин никогда не скрывал, никакого народного хита не сочинил, да и вообще в СССР, да и в России почти что не издавался. Но есть же и другие факты: не меньше, чем мужчин, Михаил Алексеевич любил сочинять хорошие стихи, да и в принципе был уникальным продуктом своего времени, в голове у которого сочеталось сегодня совершенно не сочетаемое: русофильство и прозападничество, к примеру, патриотизм и вольнодумство (кто еще в день смерти Ленина мог задумать написать пьесу о Нероне?). Короче, глыба! Но биография, да, подпорчена совершенно очевидно: конфликта с властью не имел, умер своей смертью. Где геройство? Нет его! Где мученичество? Тоже не наблюдается! Как не наблюдается и какой-то системы, четкого вектора. У него же не только форель бьется о лед, но и сам он бьется со всеми своими эмоциями, страстями и неопределенностями.Лед – это важно. «Форель разбивает лед» — одиннадцатая и последняя книга стихов Михаила Кузмина, издание которой состоялось в 1929 году. Двенадцать главок-ударов, словно бы двенадцать месяцев, один год от начала и до конца, от зимы и до зимы. Два вступления, заключение. А во всем этом – течение непростой жизни.Лед – сцена «Гоголь-центра» на этой постановке: огромная сильно наклоненная в сторону зрителей звезда, на поверхности которой и разыгрывается спектакль – на поверхности полупрозрачной, словно бы надтреснутой, ледяной, о которую тут бьются практически все.Зачем звезда, к чему? Пять углов – пять главных действующих лиц: сам Кузмин, представленный тут в трех ипостясях – молодой и нарядный (американо-российский актер Один Байрон), распевающий дивные манерные песни-шансоньетки на стихи Михаила Алексеевича, старый – практически не встающий со стула, нахлобучивший на голову резиновую маску и читающий, собственно, текст «Форели» (Илья Ромашко), а после эту маску снимающий, преображающийся, темный. Еще – писатель Юрий Юркун (Георгий Кудренко) – как теперь принято говорить, партнер Кузмина. Ольга Гильденбрандт-Арбенина (Мария Селезнева) – партнер партнера, жена Юркуна, декламирующая фрагменты из книги своих воспоминаний "Девочка, катящая серсо" и поясняющая кое-что во взаимоотношениях персонажей. Все они любят, все страдают, все норовят скатиться со звезды, а то и спрыгнуть с нее – вот, хоть как это делает обнаженный Кудренко, прикрыв причинное место букетиком голубых то ли гортензий, то ли каких-то других цветов. Ну, и, конечно, нельзя не упомянуть еще о двоих – Памяти-экономке в исполнении Светланы Мамрешевой (в отличие от «Иоланты» все в том же «Гоголь-центре», на этот раз роль у нее без слов) и Воображении-бое (Михаил Тройник) – густо напомаженном и отчаянно играющем мимикой.Ничего этого (никаких «этих»), конечно, в поэме Кузмина нет. Но спектакль ведь – не пересказ сюжета, да и вообще он – по большому счету, не о Кузмине. Он – продолжение театрального цикла о поэтах прошлого уже века – Пастернака, Ахматовой, Мандельштама. Его четвертая часть. Следом – будет постановка про Маяковского. Так что – снова пять (это я про оправдание звезды).Так что – получите: любовные многоугольники, трагическую судьбу Юркуна, старость Кузмина, гей-драму (совершенно, впрочем, не пошлую). Та же звезда, конечно, могла бы стать отсылом и к любимой критиками теме взаимоотношения поэта и власти, но, повторю, тут Кузмин не дал поводов для иллюстрации, потому что держался от власти на почтительном расстоянии, если не считать его юношеский роман с Георгием Чичериным, много лет спустя ставшим первым народным комиссаром иностранных дел СССР.Желтенького, однако, тут не дождешься – ну, и слава богу. Владислав Наставшев, уже поставивший в «Гоголь-центре» «Митину любовь», выступив на этот раз и в роли режиссера-постановщика, и автора инсценировки, а так же художника-постановщика, художника по костюмам и даже композитора, прошел по тонкой границе, ни разу не скатившись в пошлость. Как сумели сделать это и актеры – и раздеваясь донага, и обнимаясь страстно, и страдая искренне, и распевая песенки вот хоть бы такие строки из вроде бы как староанглийской баллады:Цветочком в гробе он лежал,И убивалась мать,А голос Аннушке шептал:"С таким бы вот поспать!"Не хватает глобальности и внятности высказывания? Есть такое, да. С другой стороны, вон, после фильма Картозия и Желнова ринулись же все скупать книги Саши Соколова. Может, теперь и Кузмина прочтут? Да, и удовольствие от спектакля получат, безусловно, большее, чем от некоторых программ канала «Культура».

jeronimob.livejournal.com

Билеты на спектакль "Кузмин. Форель разбивает лед" в театре "Гоголь-центр".

{"groupProductName":"Кузмин. Форель разбивает лед","groupProductExternalName":"Кузмин. Форель разбивает лед","groupProductExternalId":"e896eaa1-72be-4019-b5d9-42c2becd2b09","groupProductId":"03d50805-dcdf-4bef-a601-893fafc5984e","groupProductCategoryNames":[],"groupProductCategoryExternalNames":[],"groupProductCategoryExternalIds":[],"productDateTime":null,"productExternalName":null,"productExternalId":null,"productBrand":null}

18+

Купить билеты на спектакль "Кузмин. Форель разбивает лед" можно на сайте redkassa.ru. "Кузмин. Форель разбивает лед" - спектакль в Москве, в театре "Гоголь-центр". Забронировать и купить билеты на спектакль "Кузмин. Форель разбивает лед" без наценки, по ценам организаторов, можно в РедКасса (RedKassa) и по телефону +7 (495) 665-9999. Доставка по Москве и ближнему Подмосковью.

Кузмин. Форель разбивает ледПо произведениям Михаила Кузмина

Режиссер - Владислав НаставшевКомпозитор - Владислав НаставшевХудожник - Владислав Наставшев

В ролях: Один Байрон, Дмитрий Жук, Георгий Кудренко, Светлана Мамрешева, Андрей Поляков, Илья Ромашко, Мария Селезнева, Михаил Тройник.

Какой сценический аналог экспрессивным и обжигающим строчкам Михаила Кузмина, русского поэта Серебряного века, придумает режиссер? Рижанин Владислав Наставшев - постановщик с богатой фантазией, принимающей точные театральные формы. Свидетельство тому - три постановки, осуществленные им в «Гоголь-центре»: «Митина любовь», «Медея», «Без страха». Поэтичность, метафоризм, лиризм и музыкальность - приметы стиля Наставшева.

Новая театральная фантазия вдохновлена последней, одиннадцатой, книгой стихов Кузмина (ее единственное прижизненное издание датировано 1929 годом). Работа над сценическим воплощением этого текста для Наставшева сродни сочинению симфонической музыки, и композитором спектакля выступает он сам.

«Форель разбивает лед» продолжает цикл «Гоголь-центра», начатый спектаклями «Пастернак. Сестра моя - жизнь», «Мандельштам. Век-волкодав» и «Ахматова. Поэма без героя». Пять судеб. Пять лучей. Пять поэтов. Очередь Маяковского - в следующем году.

Продолжительность спектакля - один час 30 минут без антракта.

redkassa.ru