"ФОРЕЛЬ РАЗБИВАЕТ ЛЕД". Михаил кузьмин форель разбивает лед
Стихотворение Форель разбивает лед ~ Михаил Кузмин
Стояли холода, и шел "Тристан" В оркестре пело раненое море, Зеленый край за паром голубым, Остановившееся дико сердце. Никто не видел, как в театр вошла И оказалась уж сидящей в ложе Красавица, как полотно Брюллова. Такие женщины живут в романах, Встречаются они и на экране... За них свершают кражи, преступленья, Подкарауливают их кареты И отравляются на чердаках. Теперь она внимательно и скромно Следила за смертельною любовью, Не поправляя алого платочка, Что сполз у ней с жемчужного плеча, Не замечая, что за ней упорно Следят в театре многие бинокли... Я не был с ней знаком, но все смотрел На полумрак пустой, казалось, ложи... Я был на спиритическом сеансе, Хоть не люблю спиритов, и казался Мне жалким медиум - забитый чех. В широкое окно лился свободно Голубоватый леденящий свет. Луна как будто с севера светила: Исландия, Гренландия и Тулэ, Зеленый край за паром голубым... И вот я помню: тело мне сковала Какая-то дремота перед взрывом, И ожидание, и отвращенье, Последний стыд и полное блаженство... А легкий стук внутри не прерывался, Как будто рыба бьет хвостом о лед... Я встал, шатаясь, как слепой лунатик Дошел до двери... Вдруг она открылась. Из аванложи вышел человек Лет двадцати, с зелеными глазами; Меня он принял будто за другого, Пожал мне руку и сказал: "Покурим!" Как сильно рыба двинула хвостом! Безволие - преддверье высшей воли! Последний стыд и полное блаженство! Зеленый край за паром голубым!
ВТОРОЙ УДАР
Кони бьются, храпят в испуге, Синей лентой обвиты дуги, Волки, снег, бубенцы, пальба! Что до страшной, как ночь, расплаты? Разве дрогнут твои Карпаты? В старом роге застынет мед?
Полость треплется, диво-птица; Визг полозьев - "гайда, Марица!" Стоп... бежит с фонарем гайдук... Вот какое твое домовье: Свет мадонны у изголовья И подкова хранит порог,
Галереи, сугроб на крыше, За шпалерой скребутся мыши, Чепраки, кружева, ковры! Тяжело от парадных спален! А в камин целый лес навален, Словно ладан шипит смола...
"Отчего ж твои губы желты? Сам не знаешь, на что пошел ты? Тут о шутках, дружок, забудь! Не богемских лесов вампиром - Смертным братом пред целым миром Ты назвался, так будь же брат!
А законы у нас в остроге, Ах, привольны они и строги: Кровь за кровь, за любовь любовь. Мы берем и даем по чести, Нам не надо кровавой мести: От зарока развяжет Бог,
Сам себя осуждает Каин..." Побледнел молодой хозяин, Резанул по ладони вкось... Тихо капает кровь в стаканы: Знак обмена и знак охраны... На конюшню ведут коней...
ПЯТЫЙ УДАР
Мы этот май проводим как в деревне: Спустили шторы, сняли пиджаки, В переднюю бильярд перетащили И половину дня стучим киями От завтрака до чая. Ранний ужин, Вставанье на заре, купанье, лень... Раз вы уехали, казалось нужным Мне жить, как подобает жить в разлуке: Немного скучно и гигиенично. Я даже не особенно ждал писем И вздрогнул, увидавши штемпель: "Гринок". - Мы этот май проводим как в бреду, Безумствует шиповник, море сине, И Эллинор прекрасней, чем всегда! Прости, мой друг, но если бы ты видел, Как поутру она в цветник выходит В голубовато-серой амазонке,- Ты понял бы, что страсть - сильнее воли,- Так вот она - зеленая страна! - Кто выдумал, что мирные пейзажи Не могут быть ареной катастроф?
ДЕСЯТЫЙ УДАР
Чередованье милых развлечений Бывает иногда скучнее службы. Прийти на помощь может только случай, Но случая не приманишь, как Жучку Храм случая - игорные дома. Описывать азарт спаленных глаз, Губ пересохших, помертвелых лбов Не стану я. Под выкрики крупье Просиживал я ночи напролет. Казалось мне, сижу я под водою. Зеленое сукно напоминало Зеленый край за паром голубым... Но я искал ведь не воспоминаний, Которых тщательно я избегал, А дожидался случая. Однажды Ко мне подходит некий человек В больших очках и говорит: - Как видно, Вы вовсе не игрок, скорей любитель, Или, верней, искатель ощущений. Но в сущности здесь - страшная тоска: Однообразно и неинтересно. Теперь еще не поздно. Может быть, Вы не откажетесь пройтись со мною И осмотреть собранье небольшое Диковинок? Изъездил всю Европу Я с юных лет; в Египте даже был. Образовался маленький музей,- Меж хлама есть занятные вещицы, И я, как всякий коллекционер, Ценю внимание; без разделенья, Как все другие, эта страсть - мертва.- Я быстро согласился, хоть, по правде Сказать, не нравился мне этот человечек: Казался он назойливым и глупым. Но было только без четверти час, И я решительно не знал, что делать. Конечно, если разбирать как случай - Убого было это приключенье! Мы шли квартала три: подъезд обычный, Обычная мещанская квартирка, Обычные подделки скарабеев, Мушкеты, сломанные телескопы, Подъеденные молью парики Да заводные куклы без ключей. Мне на мозги садилась паутина, Подташнивало, голова кружилась, И я уж собирался уходить... Хозяин чуть замялся и сказал: - Вам, кажется, не нравится? Конечно, Для знатока далеко не товар. Есть у меня еще одна забава, Но не вполне закончена она, Я все ищу вторую половину. На днях, надеюсь, дело будет в шляпе. Быть может, взглянете? - Близнец! "Близнец?!" - Близнец. "И одиночка?" - Одиночка. Вошли в каморку мы: посередине Стоял аквариум, покрытый сверху Стеклом голубоватым, словно лед В воде форель вилась меланхолично И мелодично билась о стекло. - Она пробьет его, не сомневайтесь. "Ну, где же ваш близнец?" - Сейчас, терпенье - Он отворил в стене, с ужимкой, шкап И отскочил за дверцу. Там, на стуле, На коленкоровом зеленом фоне Оборванное спало существо (Как молния мелькнуло - "Калигари!"): Сквозь кожу зелень явственно сквозила, Кривились губы горько и преступно, Ко лбу прилипли русые колечки, И билась вена на сухом виске. Я с ожиданием и отвращеньем Смотрел, смотрел, не отрывая глаз... А рыба бьет тихонько о стекло... И легкий треск и синий звон слилися... Американское пальто и галстук... И кепка цветом нежной rose champagne. Схватился за сердце и дико вскрикнул... - Ах, Боже мой, да вы уже знакомы? И даже... может быть... не верю счастью!.. "Открой, открой зеленые глаза! Мне все равно, каким тебя послала Ко мне назад зеленая страна! Я - смертный брат твой. Помнишь там, в Карпатах? Шекспир еще тобою не дочитан И радугой расходятся слова. Последний стыд и полное блаженство!.." А рыба бьет, и бьет, и бьет, и бьет.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
А знаете? Ведь я хотел сначала Двенадцать месяцев изобразить И каждому придумать назначенье В кругу занятий легких и влюбленных. А вот что получилось! Видно, я И не влюблен, да и отяжелел. Толпой нахлынули воспоминанья, Отрывки ш прочитанных романов, Покойники смешалися с живыми, И так все перепуталось, что я И сам не рад, что все это затеял. Двенадцать месяцев я сохранил И приблизительную дал погоду,- И то не плохо. И потом я верю, Что лед разбить возможно для форели, Когда она упорна. Вот и все.
Михаил Кузмин,
Другие стихи поэта
strofa.su
Форель разбивает лед - Кузмин Михаил
- Поэты
- Кузмин Михаил
- Форель разбивает лед
ПЕРВЫЙ УДАР
Стояли холода, и шел «Тристан»В оркестре пело раненое море,Зеленый край за паром голубым,Остановившееся дико сердце.Никто не видел, как в театр вошлаИ оказалась уж сидящей в ложеКрасавица, как полотно Брюллова.Такие женщины живут в романах,Встречаются они и на экране...За них свершают кражи, преступленья,Подкарауливают их каретыИ отравляются на чердаках.Теперь она внимательно и скромноСледила за смертельною любовью,Не поправляя алого платочка,Что сполз у ней с жемчужного плеча,Не замечая, что за ней упорноСледят в театре многие бинокли...Я не был с ней знаком, но все смотрелНа полумрак пустой, казалось, ложи...Я был на спиритическом сеансе,Хоть не люблю спиритов, и казалсяМне жалким медиум – забитый чех.В широкое окно лился свободноГолубоватый леденящий свет.Луна как будто с севера светила:Исландия, Гренландия и Тулэ,Зеленый край за паром голубым...И вот я помню: тело мне сковалаКакая-то дремота перед взрывом,И ожидание, и отвращенье,Последний стыд и полное блаженство...А легкий стук внутри не прерывался,Как будто рыба бьет хвостом о лед...Я встал, шатаясь, как слепой лунатикДошел до двери... Вдруг она открылась.Из аванложи вышел человекЛет двадцати, с зелеными глазами;Меня он принял будто за другого,Пожал мне руку и сказал: «Покурим!» Как сильно рыба двинула хвостом!Безволие – преддверье высшей воли!Последний стыд и полное блаженство!Зеленый край за паром голубым!
ВТОРОЙ УДАР
Кони бьются, храпят в испуге,Синей лентой обвиты дуги,Волки, снег, бубенцы, пальба!Что до страшной, как ночь, расплаты?Разве дрогнут твои Карпаты?В старом роге застынет мед?
Полость треплется, диво-птица;Визг полозьев – «гайда, Марица!» Стоп... бежит с фонарем гайдук...Вот какое твое домовье:Свет мадонны у изголовьяИ подкова хранит порог,
Галереи, сугроб на крыше,За шпалерой скребутся мыши,Чепраки, кружева, ковры!Тяжело от парадных спален!А в камин целый лес навален,Словно ладан шипит смола...
«Отчего ж твои губы желты?Сам не знаешь, на что пошел ты?Тут о шутках, дружок, забудь!Не богемских лесов вампиром –Смертным братом пред целым миромТы назвался, так будь же брат!
А законы у нас в остроге,Ах, привольны они и строги:Кровь за кровь, за любовь любовь.Мы берем и даем по чести,Нам не надо кровавой мести:От зарока развяжет Бог,
Сам себя осуждает Каин...»Побледнел молодой хозяин,Резанул по ладони вкось...Тихо капает кровь в стаканы:Знак обмена и знак охраны...На конюшню ведут коней...
ПЯТЫЙ УДАР
Мы этот май проводим как в деревне:Спустили шторы, сняли пиджаки,В переднюю бильярд перетащилиИ половину дня стучим киямиОт завтрака до чая. Ранний ужин,Вставанье на заре, купанье, лень...Раз вы уехали, казалось нужнымМне жить, как подобает жить в разлуке:Немного скучно и гигиенично.Я даже не особенно ждал писемИ вздрогнул, увидавши штемпель: «Гринок».– Мы этот май проводим как в бреду,Безумствует шиповник, море сине,И Эллинор прекрасней, чем всегда!Прости, мой друг, но если бы ты видел,Как поутру она в цветник выходитВ голубовато-серой амазонке,–Ты понял бы, что страсть – сильнее воли,–Так вот она – зеленая страна! –Кто выдумал, что мирные пейзажиНе могут быть ареной катастроф?
ДЕСЯТЫЙ УДАР
Чередованье милых развлеченийБывает иногда скучнее службы.Прийти на помощь может только случай,Но случая не приманишь, как ЖучкуХрам случая – игорные дома.Описывать азарт спаленных глаз,Губ пересохших, помертвелых лбовНе стану я. Под выкрики крупьеПросиживал я ночи напролет.Казалось мне, сижу я под водою.Зеленое сукно напоминалоЗеленый край за паром голубым...Но я искал ведь не воспоминаний,Которых тщательно я избегал,А дожидался случая. ОднаждыКо мне подходит некий человекВ больших очках и говорит: – Как видно,Вы вовсе не игрок, скорей любитель,Или, верней, искатель ощущений.Но в сущности здесь – страшная тоска:Однообразно и неинтересно.Теперь еще не поздно. Может быть,Вы не откажетесь пройтись со мноюИ осмотреть собранье небольшоеДиковинок? Изъездил всю ЕвропуЯ с юных лет; в Египте даже был.Образовался маленький музей,–Меж хлама есть занятные вещицы,И я, как всякий коллекционер,Ценю внимание; без разделенья,Как все другие, эта страсть – мертва.–Я быстро согласился, хоть, по правдеСказать, не нравился мне этот человечек:Казался он назойливым и глупым.Но было только без четверти час,И я решительно не знал, что делать.Конечно, если разбирать как случай –Убого было это приключенье!Мы шли квартала три: подъезд обычный,Обычная мещанская квартирка,Обычные подделки скарабеев,Мушкеты, сломанные телескопы,Подъеденные молью парикиДа заводные куклы без ключей.Мне на мозги садилась паутина,Подташнивало, голова кружилась,И я уж собирался уходить...Хозяин чуть замялся и сказал:– Вам, кажется, не нравится? Конечно,Для знатока далеко не товар.Есть у меня еще одна забава,Но не вполне закончена она,Я все ищу вторую половину.На днях, надеюсь, дело будет в шляпе.Быть может, взглянете? – Близнец!«Близнец?!» – Близнец. «И одиночка?» – Одиночка.Вошли в каморку мы: посерединеСтоял аквариум, покрытый сверхуСтеклом голубоватым, словно ледВ воде форель вилась меланхоличноИ мелодично билась о стекло.– Она пробьет его, не сомневайтесь.«Ну, где же ваш близнец?» – Сейчас, терпенье –Он отворил в стене, с ужимкой, шкапИ отскочил за дверцу. Там, на стуле,На коленкоровом зеленом фонеОборванное спало существо(Как молния мелькнуло – «Калигари!» ):Сквозь кожу зелень явственно сквозила,Кривились губы горько и преступно,Ко лбу прилипли русые колечки,И билась вена на сухом виске.Я с ожиданием и отвращеньемСмотрел, смотрел, не отрывая глаз...А рыба бьет тихонько о стекло...И легкий треск и синий звон слилися...Американское пальто и галстук...И кепка цветом нежной rose champagne.Схватился за сердце и дико вскрикнул...– Ах, Боже мой, да вы уже знакомы?И даже... может быть... не верю счастью!..«Открой, открой зеленые глаза!Мне все равно, каким тебя послалаКо мне назад зеленая страна!Я – смертный брат твой. Помнишь там, в Карпатах?Шекспир еще тобою не дочитанИ радугой расходятся слова.Последний стыд и полное блаженство!..»А рыба бьет, и бьет, и бьет, и бьет.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
А знаете? Ведь я хотел сначалаДвенадцать месяцев изобразитьИ каждому придумать назначеньеВ кругу занятий легких и влюбленных.А вот что получилось! Видно, яИ не влюблен, да и отяжелел.Толпой нахлынули воспоминанья,Отрывки ш прочитанных романов,Покойники смешалися с живыми,И так все перепуталось, что яИ сам не рад, что все это затеял.Двенадцать месяцев я сохранилИ приблизительную дал погоду,–И то не плохо. И потом я верю,Что лед разбить возможно для форели,Когда она упорна. Вот и все.
stihirus.ru
Кузмин Михаил – Форель разбивает лед
ПЕРВЫЙ УДАР
Стояли холода, и шел «Тристан» В оркестре пело раненое море, Зеленый край за паром голубым, Остановившееся дико сердце. Никто не видел, как в театр вошла И оказалась уж сидящей в ложе Красавица, как полотно Брюллова. Такие женщины живут в романах, Встречаются они и на экране... За них свершают кражи, преступленья, Подкарауливают их кареты И отравляются на чердаках. Теперь она внимательно и скромно Следила за смертельною любовью, Не поправляя алого платочка, Что сполз у ней с жемчужного плеча, Не замечая, что за ней упорно Следят в театре многие бинокли... Я не был с ней знаком, но все смотрел На полумрак пустой, казалось, ложи... Я был на спиритическом сеансе, Хоть не люблю спиритов, и казался Мне жалким медиум – забитый чех. В широкое окно лился свободно Голубоватый леденящий свет. Луна как будто с севера светила: Исландия, Гренландия и Тулэ, Зеленый край за паром голубым... И вот я помню: тело мне сковала Какая-то дремота перед взрывом, И ожидание, и отвращенье, Последний стыд и полное блаженство... А легкий стук внутри не прерывался, Как будто рыба бьет хвостом о лед... Я встал, шатаясь, как слепой лунатик Дошел до двери... Вдруг она открылась. Из аванложи вышел человек Лет двадцати, с зелеными глазами; Меня он принял будто за другого, Пожал мне руку и сказал: «Покурим!» Как сильно рыба двинула хвостом! Безволие – преддверье высшей воли! Последний стыд и полное блаженство! Зеленый край за паром голубым!
ВТОРОЙ УДАР
Кони бьются, храпят в испуге, Синей лентой обвиты дуги, Волки, снег, бубенцы, пальба! Что до страшной, как ночь, расплаты? Разве дрогнут твои Карпаты? В старом роге застынет мед?
Полость треплется, диво-птица; Визг полозьев – «гайда, Марица!» Стоп... бежит с фонарем гайдук... Вот какое твое домовье: Свет мадонны у изголовья И подкова хранит порог,
Галереи, сугроб на крыше, За шпалерой скребутся мыши, Чепраки, кружева, ковры! Тяжело от парадных спален! А в камин целый лес навален, Словно ладан шипит смола...
«Отчего ж твои губы желты? Сам не знаешь, на что пошел ты? Тут о шутках, дружок, забудь! Не богемских лесов вампиром – Смертным братом пред целым миром Ты назвался, так будь же брат!
А законы у нас в остроге, Ах, привольны они и строги: Кровь за кровь, за любовь любовь. Мы берем и даем по чести, Нам не надо кровавой мести: От зарока развяжет Бог,
Сам себя осуждает Каин...» Побледнел молодой хозяин, Резанул по ладони вкось... Тихо капает кровь в стаканы: Знак обмена и знак охраны... На конюшню ведут коней...
ПЯТЫЙ УДАР
Мы этот май проводим как в деревне: Спустили шторы, сняли пиджаки, В переднюю бильярд перетащили И половину дня стучим киями От завтрака до чая. Ранний ужин, Вставанье на заре, купанье, лень... Раз вы уехали, казалось нужным Мне жить, как подобает жить в разлуке: Немного скучно и гигиенично. Я даже не особенно ждал писем И вздрогнул, увидавши штемпель: «Гринок». – Мы этот май проводим как в бреду, Безумствует шиповник, море сине, И Эллинор прекрасней, чем всегда! Прости, мой друг, но если бы ты видел, Как поутру она в цветник выходит В голубовато-серой амазонке,– Ты понял бы, что страсть – сильнее воли,– Так вот она – зеленая страна! – Кто выдумал, что мирные пейзажи Не могут быть ареной катастроф?
ДЕСЯТЫЙ УДАР
Чередованье милых развлечений Бывает иногда скучнее службы. Прийти на помощь может только случай, Но случая не приманишь, как Жучку Храм случая – игорные дома. Описывать азарт спаленных глаз, Губ пересохших, помертвелых лбов Не стану я. Под выкрики крупье Просиживал я ночи напролет. Казалось мне, сижу я под водою. Зеленое сукно напоминало Зеленый край за паром голубым... Но я искал ведь не воспоминаний, Которых тщательно я избегал, А дожидался случая. Однажды Ко мне подходит некий человек В больших очках и говорит: – Как видно, Вы вовсе не игрок, скорей любитель, Или, верней, искатель ощущений. Но в сущности здесь – страшная тоска: Однообразно и неинтересно. Теперь еще не поздно. Может быть, Вы не откажетесь пройтись со мною И осмотреть собранье небольшое Диковинок? Изъездил всю Европу Я с юных лет; в Египте даже был. Образовался маленький музей,– Меж хлама есть занятные вещицы, И я, как всякий коллекционер, Ценю внимание; без разделенья, Как все другие, эта страсть – мертва.– Я быстро согласился, хоть, по правде Сказать, не нравился мне этот человечек: Казался он назойливым и глупым. Но было только без четверти час, И я решительно не знал, что делать. Конечно, если разбирать как случай – Убого было это приключенье! Мы шли квартала три: подъезд обычный, Обычная мещанская квартирка, Обычные подделки скарабеев, Мушкеты, сломанные телескопы, Подъеденные молью парики Да заводные куклы без ключей. Мне на мозги садилась паутина, Подташнивало, голова кружилась, И я уж собирался уходить... Хозяин чуть замялся и сказал: – Вам, кажется, не нравится? Конечно, Для знатока далеко не товар. Есть у меня еще одна забава, Но не вполне закончена она, Я все ищу вторую половину. На днях, надеюсь, дело будет в шляпе. Быть может, взглянете? – Близнец! «Близнец?!» – Близнец. «И одиночка?» – Одиночка. Вошли в каморку мы: посередине Стоял аквариум, покрытый сверху Стеклом голубоватым, словно лед В воде форель вилась меланхолично И мелодично билась о стекло. – Она пробьет его, не сомневайтесь. «Ну, где же ваш близнец?» – Сейчас, терпенье – Он отворил в стене, с ужимкой, шкап И отскочил за дверцу. Там, на стуле, На коленкоровом зеленом фоне Оборванное спало существо (Как молния мелькнуло – «Калигари!» ): Сквозь кожу зелень явственно сквозила, Кривились губы горько и преступно, Ко лбу прилипли русые колечки, И билась вена на сухом виске. Я с ожиданием и отвращеньем Смотрел, смотрел, не отрывая глаз... А рыба бьет тихонько о стекло... И легкий треск и синий звон слилися... Американское пальто и галстук... И кепка цветом нежной rose champagne. Схватился за сердце и дико вскрикнул... – Ах, Боже мой, да вы уже знакомы? И даже... может быть... не верю счастью!.. «Открой, открой зеленые глаза! Мне все равно, каким тебя послала Ко мне назад зеленая страна! Я – смертный брат твой. Помнишь там, в Карпатах? Шекспир еще тобою не дочитан И радугой расходятся слова. Последний стыд и полное блаженство!..» А рыба бьет, и бьет, и бьет, и бьет.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
А знаете? Ведь я хотел сначала Двенадцать месяцев изобразить И каждому придумать назначенье В кругу занятий легких и влюбленных. А вот что получилось! Видно, я И не влюблен, да и отяжелел. Толпой нахлынули воспоминанья, Отрывки ш прочитанных романов, Покойники смешалися с живыми, И так все перепуталось, что я И сам не рад, что все это затеял. Двенадцать месяцев я сохранил И приблизительную дал погоду,– И то не плохо. И потом я верю, Что лед разбить возможно для форели, Когда она упорна. Вот и все.
xn--80apgoet0f.xn--p1ai
Михаил Кузмин - Форель разбивает лед: читать стих, текст стихотворения полностью
ПЕРВЫЙ УДАР
❉❉❉❉
Стояли холода, и шел «Тристан» В оркестре пело раненое море, Зеленый край за паром голубым, Остановившееся дико сердце. Никто не видел, как в театр вошла И оказалась уж сидящей в ложе Красавица, как полотно Брюллова. Такие женщины живут в романах, Встречаются они и на экране… За них свершают кражи, преступленья, Подкарауливают их кареты И отравляются на чердаках. Теперь она внимательно и скромно Следила за смертельною любовью, Не поправляя алого платочка, Что сполз у ней с жемчужного плеча, Не замечая, что за ней упорно Следят в театре многие бинокли… Я не был с ней знаком, но все смотрел На полумрак пустой, казалось, ложи… Я был на спиритическом сеансе, Хоть не люблю спиритов, и казался Мне жалким медиум — забитый чех. В широкое окно лился свободно Голубоватый леденящий свет. Луна как будто с севера светила: Исландия, Гренландия и Тулэ, Зеленый край за паром голубым… И вот я помню: тело мне сковала Какая-то дремота перед взрывом, И ожидание, и отвращенье, Последний стыд и полное блаженство… А легкий стук внутри не прерывался, Как будто рыба бьет хвостом о лед… Я встал, шатаясь, как слепой лунатик Дошел до двери… Вдруг она открылась. Из аванложи вышел человек Лет двадцати, с зелеными глазами; Меня он принял будто за другого, Пожал мне руку и сказал: «Покурим!» Как сильно рыба двинула хвостом! Безволие — преддверье высшей воли! Последний стыд и полное блаженство! Зеленый край за паром голубым!
❉❉❉❉
ВТОРОЙ УДАР
❉❉❉❉
Кони бьются, храпят в испуге, Синей лентой обвиты дуги, Волки, снег, бубенцы, пальба! Что до страшной, как ночь, расплаты? Разве дрогнут твои Карпаты? В старом роге застынет мед?
❉❉❉❉
Полость треплется, диво-птица; Визг полозьев — «гайда, Марица!» Стоп… бежит с фонарем гайдук… Вот какое твое домовье: Свет мадонны у изголовья И подкова хранит порог,
❉❉❉❉
Галереи, сугроб на крыше, За шпалерой скребутся мыши, Чепраки, кружева, ковры! Тяжело от парадных спален! А в камин целый лес навален, Словно ладан шипит смола…
❉❉❉❉
«Отчего ж твои губы желты? Сам не знаешь, на что пошел ты? Тут о шутках, дружок, забудь! Не богемских лесов вампиром — Смертным братом пред целым миром Ты назвался, так будь же брат!
❉❉❉❉
А законы у нас в остроге, Ах, привольны они и строги: Кровь за кровь, за любовь любовь. Мы берем и даем по чести, Нам не надо кровавой мести: От зарока развяжет Бог,
❉❉❉❉
Сам себя осуждает Каин…» Побледнел молодой хозяин, Резанул по ладони вкось… Тихо капает кровь в стаканы: Знак обмена и знак охраны… На конюшню ведут коней…
❉❉❉❉
ПЯТЫЙ УДАР
❉❉❉❉
Мы этот май проводим как в деревне: Спустили шторы, сняли пиджаки, В переднюю бильярд перетащили И половину дня стучим киями От завтрака до чая. Ранний ужин, Вставанье на заре, купанье, лень… Раз вы уехали, казалось нужным Мне жить, как подобает жить в разлуке: Немного скучно и гигиенично. Я даже не особенно ждал писем И вздрогнул, увидавши штемпель: «Гринок». — Мы этот май проводим как в бреду, Безумствует шиповник, море сине, И Эллинор прекрасней, чем всегда! Прости, мой друг, но если бы ты видел, Как поутру она в цветник выходит В голубовато-серой амазонке,- Ты понял бы, что страсть — сильнее воли,- Так вот она — зеленая страна! — Кто выдумал, что мирные пейзажи Не могут быть ареной катастроф?
❉❉❉❉
ДЕСЯТЫЙ УДАР
❉❉❉❉
Чередованье милых развлечений Бывает иногда скучнее службы. Прийти на помощь может только случай, Но случая не приманишь, как Жучку Храм случая — игорные дома. Описывать азарт спаленных глаз, Губ пересохших, помертвелых лбов Не стану я. Под выкрики крупье Просиживал я ночи напролет. Казалось мне, сижу я под водою. Зеленое сукно напоминало Зеленый край за паром голубым… Но я искал ведь не воспоминаний, Которых тщательно я избегал, А дожидался случая. Однажды Ко мне подходит некий человек В больших очках и говорит: — Как видно, Вы вовсе не игрок, скорей любитель, Или, верней, искатель ощущений. Но в сущности здесь — страшная тоска: Однообразно и неинтересно. Теперь еще не поздно. Может быть, Вы не откажетесь пройтись со мною И осмотреть собранье небольшое Диковинок? Изъездил всю Европу Я с юных лет; в Египте даже был. Образовался маленький музей,- Меж хлама есть занятные вещицы, И я, как всякий коллекционер, Ценю внимание; без разделенья, Как все другие, эта страсть — мертва.- Я быстро согласился, хоть, по правде Сказать, не нравился мне этот человечек: Казался он назойливым и глупым. Но было только без четверти час, И я решительно не знал, что делать. Конечно, если разбирать как случай — Убого было это приключенье! Мы шли квартала три: подъезд обычный, Обычная мещанская квартирка, Обычные подделки скарабеев, Мушкеты, сломанные телескопы, Подъеденные молью парики Да заводные куклы без ключей. Мне на мозги садилась паутина, Подташнивало, голова кружилась, И я уж собирался уходить… Хозяин чуть замялся и сказал: — Вам, кажется, не нравится? Конечно, Для знатока далеко не товар. Есть у меня еще одна забава, Но не вполне закончена она, Я все ищу вторую половину. На днях, надеюсь, дело будет в шляпе. Быть может, взглянете? — Близнец! «Близнец?!» — Близнец. «И одиночка?» — Одиночка. Вошли в каморку мы: посередине Стоял аквариум, покрытый сверху Стеклом голубоватым, словно лед В воде форель вилась меланхолично И мелодично билась о стекло. — Она пробьет его, не сомневайтесь. «Ну, где же ваш близнец?» — Сейчас, терпенье — Он отворил в стене, с ужимкой, шкап И отскочил за дверцу. Там, на стуле, На коленкоровом зеленом фоне Оборванное спало существо (Как молния мелькнуло — «Калигари!»): Сквозь кожу зелень явственно сквозила, Кривились губы горько и преступно, Ко лбу прилипли русые колечки, И билась вена на сухом виске. Я с ожиданием и отвращеньем Смотрел, смотрел, не отрывая глаз… А рыба бьет тихонько о стекло… И легкий треск и синий звон слилися… Американское пальто и галстук… И кепка цветом нежной rose champagne. Схватился за сердце и дико вскрикнул… — Ах, Боже мой, да вы уже знакомы? И даже… может быть… не верю счастью!.. «Открой, открой зеленые глаза! Мне все равно, каким тебя послала Ко мне назад зеленая страна! Я — смертный брат твой. Помнишь там, в Карпатах? Шекспир еще тобою не дочитан И радугой расходятся слова. Последний стыд и полное блаженство!..» А рыба бьет, и бьет, и бьет, и бьет.
❉❉❉❉
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
❉❉❉❉
А знаете? Ведь я хотел сначала Двенадцать месяцев изобразить И каждому придумать назначенье В кругу занятий легких и влюбленных. А вот что получилось! Видно, я И не влюблен, да и отяжелел. Толпой нахлынули воспоминанья, Отрывки ш прочитанных романов, Покойники смешалися с живыми, И так все перепуталось, что я И сам не рад, что все это затеял. Двенадцать месяцев я сохранил И приблизительную дал погоду,- И то не плохо. И потом я верю, Что лед разбить возможно для форели, Когда она упорна. Вот и все.
❉❉❉❉
thewitness.ru
Михаил Кузмин - Форель разбивает лед: читать стих, текст стихотворения
ПЕРВЫЙ УДАР
❉❉❉❉
Стояли холода, и шел «Тристан» В оркестре пело раненое море, Зеленый край за паром голубым, Остановившееся дико сердце. Никто не видел, как в театр вошла И оказалась уж сидящей в ложе Красавица, как полотно Брюллова. Такие женщины живут в романах, Встречаются они и на экране… За них свершают кражи, преступленья, Подкарауливают их кареты И отравляются на чердаках. Теперь она внимательно и скромно Следила за смертельною любовью, Не поправляя алого платочка, Что сполз у ней с жемчужного плеча, Не замечая, что за ней упорно Следят в театре многие бинокли… Я не был с ней знаком, но все смотрел На полумрак пустой, казалось, ложи… Я был на спиритическом сеансе, Хоть не люблю спиритов, и казался Мне жалким медиум — забитый чех. В широкое окно лился свободно Голубоватый леденящий свет. Луна как будто с севера светила: Исландия, Гренландия и Тулэ, Зеленый край за паром голубым… И вот я помню: тело мне сковала Какая-то дремота перед взрывом, И ожидание, и отвращенье, Последний стыд и полное блаженство… А легкий стук внутри не прерывался, Как будто рыба бьет хвостом о лед… Я встал, шатаясь, как слепой лунатик Дошел до двери… Вдруг она открылась. Из аванложи вышел человек Лет двадцати, с зелеными глазами; Меня он принял будто за другого, Пожал мне руку и сказал: «Покурим!» Как сильно рыба двинула хвостом! Безволие — преддверье высшей воли! Последний стыд и полное блаженство! Зеленый край за паром голубым!
❉❉❉❉
ВТОРОЙ УДАР
❉❉❉❉
Кони бьются, храпят в испуге, Синей лентой обвиты дуги, Волки, снег, бубенцы, пальба! Что до страшной, как ночь, расплаты? Разве дрогнут твои Карпаты? В старом роге застынет мед?
❉❉❉❉
Полость треплется, диво-птица; Визг полозьев — «гайда, Марица!» Стоп… бежит с фонарем гайдук… Вот какое твое домовье: Свет мадонны у изголовья И подкова хранит порог,
❉❉❉❉
Галереи, сугроб на крыше, За шпалерой скребутся мыши, Чепраки, кружева, ковры! Тяжело от парадных спален! А в камин целый лес навален, Словно ладан шипит смола…
❉❉❉❉
«Отчего ж твои губы желты? Сам не знаешь, на что пошел ты? Тут о шутках, дружок, забудь! Не богемских лесов вампиром — Смертным братом пред целым миром Ты назвался, так будь же брат!
❉❉❉❉
А законы у нас в остроге, Ах, привольны они и строги: Кровь за кровь, за любовь любовь. Мы берем и даем по чести, Нам не надо кровавой мести: От зарока развяжет Бог,
❉❉❉❉
Сам себя осуждает Каин…» Побледнел молодой хозяин, Резанул по ладони вкось… Тихо капает кровь в стаканы: Знак обмена и знак охраны… На конюшню ведут коней…
❉❉❉❉
ПЯТЫЙ УДАР
❉❉❉❉
Мы этот май проводим как в деревне: Спустили шторы, сняли пиджаки, В переднюю бильярд перетащили И половину дня стучим киями От завтрака до чая. Ранний ужин, Вставанье на заре, купанье, лень… Раз вы уехали, казалось нужным Мне жить, как подобает жить в разлуке: Немного скучно и гигиенично. Я даже не особенно ждал писем И вздрогнул, увидавши штемпель: «Гринок». — Мы этот май проводим как в бреду, Безумствует шиповник, море сине, И Эллинор прекрасней, чем всегда! Прости, мой друг, но если бы ты видел, Как поутру она в цветник выходит В голубовато-серой амазонке,- Ты понял бы, что страсть — сильнее воли,- Так вот она — зеленая страна! — Кто выдумал, что мирные пейзажи Не могут быть ареной катастроф?
❉❉❉❉
ДЕСЯТЫЙ УДАР
❉❉❉❉
Чередованье милых развлечений Бывает иногда скучнее службы. Прийти на помощь может только случай, Но случая не приманишь, как Жучку Храм случая — игорные дома. Описывать азарт спаленных глаз, Губ пересохших, помертвелых лбов Не стану я. Под выкрики крупье Просиживал я ночи напролет. Казалось мне, сижу я под водою. Зеленое сукно напоминало Зеленый край за паром голубым… Но я искал ведь не воспоминаний, Которых тщательно я избегал, А дожидался случая. Однажды Ко мне подходит некий человек В больших очках и говорит: — Как видно, Вы вовсе не игрок, скорей любитель, Или, верней, искатель ощущений. Но в сущности здесь — страшная тоска: Однообразно и неинтересно. Теперь еще не поздно. Может быть, Вы не откажетесь пройтись со мною И осмотреть собранье небольшое Диковинок? Изъездил всю Европу Я с юных лет; в Египте даже был. Образовался маленький музей,- Меж хлама есть занятные вещицы, И я, как всякий коллекционер, Ценю внимание; без разделенья, Как все другие, эта страсть — мертва.- Я быстро согласился, хоть, по правде Сказать, не нравился мне этот человечек: Казался он назойливым и глупым. Но было только без четверти час, И я решительно не знал, что делать. Конечно, если разбирать как случай — Убого было это приключенье! Мы шли квартала три: подъезд обычный, Обычная мещанская квартирка, Обычные подделки скарабеев, Мушкеты, сломанные телескопы, Подъеденные молью парики Да заводные куклы без ключей. Мне на мозги садилась паутина, Подташнивало, голова кружилась, И я уж собирался уходить… Хозяин чуть замялся и сказал: — Вам, кажется, не нравится? Конечно, Для знатока далеко не товар. Есть у меня еще одна забава, Но не вполне закончена она, Я все ищу вторую половину. На днях, надеюсь, дело будет в шляпе. Быть может, взглянете? — Близнец! «Близнец?!» — Близнец. «И одиночка?» — Одиночка. Вошли в каморку мы: посередине Стоял аквариум, покрытый сверху Стеклом голубоватым, словно лед В воде форель вилась меланхолично И мелодично билась о стекло. — Она пробьет его, не сомневайтесь. «Ну, где же ваш близнец?» — Сейчас, терпенье — Он отворил в стене, с ужимкой, шкап И отскочил за дверцу. Там, на стуле, На коленкоровом зеленом фоне Оборванное спало существо (Как молния мелькнуло — «Калигари!»): Сквозь кожу зелень явственно сквозила, Кривились губы горько и преступно, Ко лбу прилипли русые колечки, И билась вена на сухом виске. Я с ожиданием и отвращеньем Смотрел, смотрел, не отрывая глаз… А рыба бьет тихонько о стекло… И легкий треск и синий звон слилися… Американское пальто и галстук… И кепка цветом нежной rose champagne. Схватился за сердце и дико вскрикнул… — Ах, Боже мой, да вы уже знакомы? И даже… может быть… не верю счастью!.. «Открой, открой зеленые глаза! Мне все равно, каким тебя послала Ко мне назад зеленая страна! Я — смертный брат твой. Помнишь там, в Карпатах? Шекспир еще тобою не дочитан И радугой расходятся слова. Последний стыд и полное блаженство!..» А рыба бьет, и бьет, и бьет, и бьет.
❉❉❉❉
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
❉❉❉❉
А знаете? Ведь я хотел сначала Двенадцать месяцев изобразить И каждому придумать назначенье В кругу занятий легких и влюбленных. А вот что получилось! Видно, я И не влюблен, да и отяжелел. Толпой нахлынули воспоминанья, Отрывки ш прочитанных романов, Покойники смешалися с живыми, И так все перепуталось, что я И сам не рад, что все это затеял. Двенадцать месяцев я сохранил И приблизительную дал погоду,- И то не плохо. И потом я верю, Что лед разбить возможно для форели, Когда она упорна. Вот и все.
❉❉❉❉
vstih.ru
Форель разбивает лед (Стихи 1925-1928). Автор - Кузмин Михаил. Содержание - Кузмин Михаил Форель разбивает лед (Стихи 1925-1928)
Кузмин Михаил
Форель разбивает лед (Стихи 1925-1928)
Михаил Кузмин
Форель разбивает лед
Стихи 1925-1928
I
501-515. ФОРЕЛЬ РАЗБИВАЕТ ЛЕД
А. Д. Радловой
1
ПЕРВОЕ ВСТУПЛЕНИЕ
Ручей стал лаком до льда:
Зимнее небо учит.
Леденцовые цепи
Ломко брянчат, как лютня.
Ударь, форель, проворней!
Тебе надоело ведь
Солнце аквамарином
И птиц скороходом - тень.
Чем круче сжимаешься
Звук резче, возврат дружбы.
На льду стоит крестьянин.
Форель разбивает лед.
2
ВТОРОЕ ВСТУПЛЕНИЕ
Непрошеные гости
Сошлись ко мне на чай,
Тут, хочешь иль не хочешь,
С улыбкою встречай.
Глаза у них померкли
И пальцы словно воск,
И нищенски играет
По швам жидовский лоск.
Забытые названья,
Небывшие слова...
От темных разговоров
Тупеет голова...
Художник утонувший
Топочет каблучком,
За ним гусарский мальчик
С простреленным виском...
А вы и не дождались,
О, мистер Дориан,
Зачем же так свободно
Садитесь на диван?
Ну, память-экономка,
Воображенье-boy,
Не пропущу вам даром
Проделки я такой!
3
ПЕРВЫЙ УДАР
Стояли холода, и шел "Тристан".
В оркестре пело раненое море,
Зеленый край за паром голубым,
Остановившееся дико сердце.
Никто не видел, как в театр вошла
И оказалась уж сидящей в ложе
Красавица, как полотно Брюллова.
Такие женщины живут в романах,
Встречаются они и на экране...
За них свершают кражи, преступленья,
Подкарауливают их кареты
И отравляются на чердаках.
Теперь она внимательно и скромно
Следила за смертельною любовью,
Не поправляя алого платочка,
Что сполз у ней с жемчужного плеча,
Не замечая, что за ней упорно
Следят в театре многие бинокли...
Я не был с ней знаком, но все смотрел
На полумрак пустой, казалось, ложи...
Я был на спиритическом сеансе,
Хоть не люблю спиритов, и казался
Мне жалким медиум - забитый чех.
В широкое окно лился свободно
Голубоватый леденящий свет.
Луна как будто с севера светила:
Исландия, Гренландия и Тулэ,
Зеленый край за паром голубым...
И вот я помню: тело мне сковала
Какая-то дремота перед взрывом,
И ожидание, и отвращенье,
Последний стыд и полное блаженство...
А легкий стук внутри не прерывался,
Как будто рыба бьет хвостом о лед...
Я встал, шатаясь, как слепой лунатик,
Дошел до двери... Вдруг она открылась...
Из аванложи вышел человек
Лет двадцати, с зелеными глазами;
Меня он принял будто за другого,
Пожал мне руку и сказал: "Покурим!"
Как сильно рыба двинула хвостом!
Безволие - преддверье высшей воли!
Последний стыд и полное блаженство!
Зеленый край за паром голубым!
4
ВТОРОЙ УДАР
Кони бьются, храпят в испуге,
Синей лентой обвиты дуги,
Волки, снег, бубенцы, пальба!
Что до страшной, как ночь, расплаты?
Разве дрогнут твои Карпаты?
В старом роге застынет мед?
Полость треплется, диво-птица;
Визг полозьев - "гайда, Марица!"
Стоп... бежит с фонарем гайдук...
Вот какое твое домовье:
Свет мадонны у изголовья
И подкова хранит порог,
Галереи, сугроб на крыше,
За шпалерой скребутся мыши,
Чепраки, кружева, ковры!
Тяжело от парадных спален!
А в камин целый лес навален,
Словно ладан, шипит смола...
Отчего ж твои губы желты?
Сам не знаешь, на что пошел ты?
Тут о шутках, дружок, забудь!
Не богемских лесов вампиром
Смертным братом пред целым миром
Ты назвался, так будь же брат!
А законы у нас в остроге,
Ах, привольны они и строги:
Кровь за кровь, за любовь любовь.
Мы берем и даем по чести,
Нам не надо кровавой мести:
От зарока развяжет Бог,
Сам себя осуждает Каин...
Побледнел молодой хозяин,
Резанул по ладони вкось...
Тихо капает кровь в стаканы:
Знак обмена и знак охраны...
На конюшню ведут коней...
5
ТРЕТИЙ УДАР
Как недобитое крыло,
Висит модель: голландский ботик.
Оранжерейное светло
В стекле подобных библиотек.
Вчерашняя езда и нож,
И клятвы в диком исступленьи
Пророчили мне где-то ложь,
Пародию на преступленье...
Узнать хотелось... Очень жаль...
Но мужественный вид комфорта
Доказывал мне, что локаль
Не для бесед такого сорта.
Вы только что ушли, Шекспир
Открыт, дымится папироса...
"Сонеты"!! Как несложен мир
Под мартовский напев вопроса!
Как тает снежное шитье,
Весенними гонясь лучами,
Так юношеское житье
Идет капризными путями!
6
ЧЕТВЕРТЫЙ УДАР
О, этот завтрак так похож
На оркестрованные дни,
Когда на каждый звук и мысль
Встает, любя, противовес:
Рожок с кларнетом говорит,
В объятьях арфы флейта спит,
Вещает траурный тромбон
Покойникам приятен он.
О, этот завтрак так похож
На ярмарочных близнецов:
Один живот, а сердца два,
Две головы, одна спина...
Родились так, что просто срам,
И тайна непонятна нам.
Буквально вырази обмен
Базарный выйдет феномен.
Ты просыпался - я не сплю,
Мы два крыла - одна душа,
Мы две души - один творец,
Мы два творца - один венец...
Зачем же заперт чемодан
И взят на станции билет?
О, этот завтрак так похож
На подозрительную ложь!
7
ПЯТЫЙ УДАР
Мы этот май проводим как в деревне:
Спустили шторы, сняли пиджаки,
В переднюю бильярд перетащили
И половину дня стучим киями
От завтрака до чая. Ранний ужин,
Вставанье на заре, купанье, лень...
Раз вы уехали, казалось нужным
Мне жить, как подобает жить в разлуке:
Немного скучно и гигиенично.
Я даже не особенно ждал писем
И вздрогнул, увидавши штемпель: "Гринок".
- Мы этот май проводим как в бреду,
Безумствует шиповник, море сине
И Эллинор прекрасней, чем всегда!
Прости, мой друг, но если бы ты видел,
Как поутру она в цветник выходит
В голубовато-серой амазонке,
Ты понял бы, что страсть - сильнее воли.
Так вот она - зеленая страна!
Кто выдумал, что мирные пейзажи
Не могут быть ареной катастроф?
8
ШЕСТОЙ УДАР / Баллада
Ушел моряк, румян и рус,
За дальние моря.
Идут года, седеет ус,
Не ждет его семья.
Уж бабушка за упокой
Молилась каждый год,
А у невесты молодой
На сердце тяжкий лед.
Давно убрали со стола,
Собака гложет кость,
Завыла, морду подняла...
А на пороге гость.
Стоит моряк, лет сорока.
- Кто тут хозяин? Эй!
Привез я весть издалека
Для мисстрис Анны Рэй.
- Какие вести скажешь нам?
Жених погиб давно!
Он засучил рукав, а там
Родимое пятно.
- Я Эрвин Грин. Прошу встречать!
Без чувств невеста - хлоп...
Отец заплакал, плачет мать,
Целует сына в лоб.
Везде звонят колокола
"Динг-донг" среди равнин,
Венчаться Анна Рэй пошла,
А с нею Эрвин Грин.
С волынками проводят их,
Оставили вдвоем.
Она: - Хочу тебя, жених,
Спросить я вот о чем:
Объездил много ты сторон,
Пока жила одной,
Не позабыл ли ты закон
Своей страны родной?
Я видела: не чтишь святынь,
Колен не преклонял,
www.booklot.ru
Михаил Алексеевич Кузмин - Форель разбивает лед
verses.skvalex.com
